Доклад на ежегодном Совещании ОБСЕ в области человеческого измерения. Варшава, сентябрь 2013
Права человек обретает с рождением, и мы, наша цивилизация, международное сообщество стремится к тому, что бы эти права, возникающие сами по себе, вне законов государства, вне общественного договора или юридических соглашений соблюдались всеми государствами в полном объеме и без исключений.
Мы - человечество прошли огромный путь к тому, что уважение прав личности является не только частью государственной системы, но и признаком развитой, образованной личности - культурного человека. Однако, наше успешное в развитие как общества основанного на примате человека и его прав, как и любое движение вперед, рождает новые ситуации и новые проблемы. На эти проблемы мы должны искать свои ответы. Причем, эти ответы должны носить не характер агрессии одной части общества против другой, или торжества какой либо идеи, а совместного движения вперед через понимание друг друга и достижения компромиссов, путем признания прав друг друга.
В своей работе Международный институт новейших государств постоянно сталкивается как раз с подобными вызовами, ведь карта мира меняется, с нее исчезают одни государства и появляются новые. Так было всегда. И каждый раз эта новая общность людей создает новейшие связи и традиции, а значит, вносит некие новации в как в международное правовое поле, так и в наше общее понимание прав человека. Не всегда эти новации бывают успешными и не всегда их последствия безболезненны для людей, приводят к возникновению конфликтов. С такими проблемами сегодня сталкивается и Европейское сообщество, пространство Совета Европы. Например, можно вспомнить и изменение этнической карты Европы из за постколониальной миграции в страны бывшие доминионами, кстати с этой проблемой в некоторой степени сегодня сталкивается и Россия. Безусловным вызовом являются так называемые «замороженные конфликты» получивших суверенитет после распада СССР государств и населения субъектов бывших советских союзных Республик, которые в свою очередь приняли решение не связывать свое будущее с этими новейшими государствами и самоопределились как независимые государственные образования - это Нагорно-Карабахская Республика, Приднестровская Молдавская Республика, Республика Южная Осетия и Республика Абхазия.
Впрочем, само появление так называемых постсоветских государств, государств создающих некие новые традиции, безусловно, является вызовом для устоявшегося пространства Совета Европы. Это государства, большинство из которых никогда не имело государственности в традиционной концепции национального суверенного государства: Украина, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, а так же государства имевшие недлительный опыт полностью независимого существования - Литва, Эстония, Латвия, или же восстановивших добровольно прерванную много столетий назад государственность как это произошло с Грузией, Арменией. Или же имевшие некие неустойчивые, хотя и достаточно древние государственные формы как Молдавия ( вплоть до советского периода перманентный протекторат Турции, а позже Румынии) или Азербайджан ( набор феодальных ханств под подчинением Персии до 1813 года) или Узбекистан ( комплекс независимых городов-государств) .
Прошедшие 20 лет, с момента появления этих государств являются только началом долгого процесса формирования, осознания и оценки произошедших с Европой изменений. И критерием для реакции на происходящее со стороны т.н. «старых» государств должны безусловно быть те ценности которые мы положили как базис Хельсинских соглашений о безопасности и сотрудничестве в Европе. Только через призму этих ценностей можно формировать обновленное Европейское, а точнее общее евразийское пространство и через их сито принимать в нашу общую традицию происходящие политические и общественные новации. На наш взгляд это жизненно необходимое условие выживания и сохранения нашей общей евразийской цивилизации.
И хотя, мы можем декларировать общность наших ценностей, универсализм прав человека, то трактовка и понимание их могут иметь существенные различия, основанные на культурном, историческом опытах, коррелироваться с учетом религиозного аспекта, особенностей конституционного строя. Это данность.
Например, для России, с учетом ее генезиса, традиционно неприемлем концепт традиционного для Европы «национального» государства. Создание государства по принципу крови, государства одной нации, пускай и толерантно относящейся к другим жителям страны в сформировавшемся русском правовом сознании нонсенс. Поэтому в России нет проблемы с «провалом» концепта мультикультурализма, как впрочем и семью народов которые связаны узами российской государственности нельзя трактовать как проявление мультикультурализма. Как отметил современный русский мыслитель Михаил Делягин «Русская культура является едва ли не единственной культурой современного мира, a priori воспринимающей как человека в социальном смысле слова любого, являющегося человеком биологически. Именно в этом наиболее выпукло и полно выражается ее всеобщий, всеохватывающий, космический характер. Вероятно, данная особенность связана с многоплеменным, а по мере расширения и многонациональным характером русской культуры, а затем и самого русского этноса».
В этой апелляции к человеку как к безусловной данности и восприятии его как самостоятельной, можно сказать абстрактной ценности любое национальное государство не может быть, правовым? Потому что в национальном государстве в узком понимании торжествует одна национальность и остальные только имеют право на сосуществование, а не на полноправное бытие. Даже, в том случае если другие национальности и защищены как меньшинство. В нашем российском случае, тоже есть термин нацменьшинство, но это относится к очень небольшой и малочисленной группе некоторых из более 180 народов населяющих просторы современной России. Многие недоброжелатели России пытаются внедрить посредством глобальных СМИ во внутреннее сознание русских комплекс национальной неполноценности, национального унижения. Пока им этого не удается: сама философия русской государственности мультинациональна, если хотите, что подтверждено более тысячелетней практикой непрерывной государственности.
Еще , для иллюстрации, позволю себе процитировать моего коллегу эстонского правозащитника и исследователя конституционализма Сергея Середенко утверждающего что «Практика подтверждает приведенную выше разницу между «национальным государством» и гуманизмом – эстонские суды можно в полной мере назвать национально-коррумпированными. Эстонский суд не разбирается в том, была ли, например, дискриминация, или нет – он занимается сбором аргументов в пользу того, что ее не было. Именно в этом эстонский суд видит свою задачу, и успешно (как ему кажется) с ней справляется». А ведь Эстония, как и другие новейшие государства Прибалтики ратифицировала почти весь международный правозащитный и юридический инструментарий и все юридические процессы в этой стране, надо признать, проходят в рамках законности. Это другой пример различного понимания и трактовок ценностей. Вернее, разве вообще могут быть с подобным узко-национальным пониманием общие ценности вообще?
Поэтому процесс формирования национальных государств, как образований, в которых вместо «народа» на место суверена поставлена «национальность» в узком смысле этого слова, безусловно, будет болезнен, в тех странах где существует культурное, гуманитарное присутствие России. И трактовка этого присутствия как некого наследия тоталитаризма - волюнтаристский миф. Напротив, обратите внимание, на то, что на Украине, именно те политики, которые считаются «проросийскими», являются проводниками общечеловеческих ценностей и норм права, как мы это видим на примере современного языкового законодательства этой страны. Именно они ведут эту страну к ассоциации с ЕС. И наоборот, как мы вынуждены с горечью констатировать, так называемые проевропейские силы там представлены националистическим флангом. То же мы видим и в современной Молдавии, что еще более отдаляет это «национальное» государство от Приднестровья избравшего гуманистическую, правовую модель развития и отстоявшего свои гуманистические идеалы с оружием в руках в 1992 г.
И если рассматривать ситуацию беспристрастно, то сегодня, на постсоветском пространстве правозащитные организации, состоящие из российских соотечественников вносят наибольший вклад в отстаивании духа и буквы Хельсинских соглашений. Они выполняют функции точки соприкосновения и взаимного обогащения западных и российских гуманитарных традиций и поэтому могут стать локомотивом создания общего евразийского правового, ценностного поля, если хотите, цивилизационного поля. Они могут стать и смысловыми «переводчиками» в диалоге России и Европы.
И особенно важно то, что если им удастся реализоваться как субъект многостороннего диалога о создании нашей общей правовой перспективы, то эти организации могут стать мощным инструментом распространения наших общеевропейских ценностей на всем постсоветском пространстве, в чем обоюдно заинтересованы и Европа и Россия.
Но надо отдавать себе отчет, что в сложившейся на постсоветском пространстве ситуации реализовать свой потенциал русско-европейские правозащитники, российские соотечественники могут только в рамках международных инициатив поддержанных всеми участниками Совета Европы в сотрудничестве с ОБСЕ, под мандатом международных организаций. Поэтому, учитывая сложность этой ситуации вполне оправданно было бы создание специальной программы ОБСЕ по взаимодействию с российскими реальными, а не «декоративными» правозащитными организациями в деле защиты основных прав и свобод человека на постсоветском пространстве.
доклад опубликован в первом номере Альманаха правозащитных организаций российских соотечественников "Право и Правда"