С тех пор как ОАЭ внезапно объявили о нормализации отношений с Израилем, главе МИД РФ Сергею Лаврову впервые представился шанс лично обсудить новые реалии на Ближнем Востоке со своим эмиратским коллегой принцем Абдаллой бен Зайдом Аль Нахайяном.
В ходе визита принца в Москву стороны проанализировали потенциал «стратегического партнерства» и нашли его существенным. Не так много стран, с которыми в этом году Россия может похвастаться ростом товарооборота, а также редким взаимопониманием по разным вопросам внешней политики, если, конечно, не считать иранский вопрос.
Во время пандемии коронавируса стало особенно заметно, кто друг, а кто просто партнер, сказал глава МИД ОАЭ принц Абдалла бен Зайд Аль Нахайян в начале переговоров с Сергеем Лавровым в Москве. Министры отметили особый характер сотрудничества между странами, обозначенный в подписанной в 2018 году декларации о стратегическом партнерстве и подтвержденный в ходе визита президента РФ Владимира Путина в Абу-Даби в прошлом году. Контакты между ОАЭ и Россией — тот редкий случай, когда реализуются самые смелые планы, заложенные в подписанных документах.
Не с каждой страной Россия может похвастаться ростом товарооборота в этом коронавирусном году. С ОАЭ этот показатель за первые девять месяцев года вырос на 65,8%, превысив $2 млрд. И хотя Россия находится в начале третьего десятка торговых партнеров ОАЭ, для двух стран это прогресс. Рост произошел практически по всем статьям российского экспорта — от нефтепродуктов, сельскохозяйственной продукции, транспортных средств, металлов и древесины до оружия и боеприпасов. Весьма ценно для Москвы и то, что на фоне недоверия Запада к российской вакцине против коронавируса «Спутник V» ОАЭ решились на испытания препарата. Сейчас, как рассказал Сергей Лавров, в ОАЭ начинается третья фаза клинических испытаний вакцины, обсуждается возможность ее лицензионного производства.
Новые перспективы развития экономического сотрудничества с РФ принц Абдалла в Москве обсудил также с вице-премьером Юрием Борисовым и министром промышленности и торговли Денисом Мантуровым. В ходе же переговоров с Сергеем Лавровым основное внимание было посвящено вопросам регионального сотрудничества.
С последней встречи двух министров, тоже состоявшейся в российской столице полтора года назад, ситуация на Ближнем Востоке кардинально изменилась.
Главной новостью стала нормализация отношений арабских стран с Израилем при посредничестве США, начавшаяся в августе именно с ОАЭ. Напомним, что помимо Эмиратов так называемые «Соглашения Авраама» подписал Бахрейн, об аналогичном намерении заявили Судан и недавно Марокко. Кроме того, в последние недели появилась информация о возможном снятии блокады с Катара, инициированной в 2017 году Саудовской Аравией, ОАЭ, Бахрейном и Египтом. Возобновился и процесс политического урегулирования в Ливии, где весьма активную роль играют как Россия, так и ОАЭ. При этом подвешенной в ожидании прихода новой администрации в Вашингтон остается ситуация вокруг Ирана. И здесь для Москвы важно понимать, чего ждать от арабских соседей Тегерана.
«Условились продолжать сотрудничество, координацию наших действий в ООН, прежде всего по мобилизации международного сообщества на формирование подлинно универсального фронта борьбы с терроризмом. Есть на этот счет ряд конкретных идей, мы будем их прорабатывать»,— подчеркнул Сергей Лавров.
Москва давно выступает с идеей создания единого фронта борьбы с терроризмом, но разница в трактовках этого понятия мешает созданию антитеррористической коалиции. Для тех же ОАЭ к террористической деятельности относится региональная политика Ирана и Катара. И наверное, это единственное серьезное расхождение во взглядах Москвы и Абу-Даби на ситуацию в Ближневосточном регионе.
Сергей Лавров напомнил об обновленной в прошлом году российской концепции коллективной безопасности в Персидском заливе, которая предполагает диалог между Ираном и его арабскими соседями. Во многом это было сделано в пику США, которые в течение всего президентского правления Дональда Трампа формировали антииранский фронт и в этом серьезно преуспели, особенно после того, как арабские страны открыто объявили о сотрудничестве с Израилем. Принц Абдалла постарался корректно прокомментировать слова Сергея Лаврова.
Мы, конечно же, приветствуем усилия России в этом направлении»,— сказал он. Однако тут же добавил, что в первую очередь нужно оградить регион от того, чтобы он «превратился в зону, в которой находится оружие массового уничтожения», а также баллистические ракеты, и где некоторые страны стремятся к гегемонии.
Иран он при этом не упомянул, но других стран в регионе, которых обвиняют во всех перечисленных устремлениях, нет. Более того, если США при новом президенте Джо Байдене решат вернуться к участию в реализации Совместного всеобъемлющего плана действий, то ОАЭ вместе с другими монархиями Персидского залива хотели бы видеть в обновленной версии документа запрет Ирану на развитие ракетной программы и вмешательство в дела соседей. Москва же категорически против любых изменений в условиях «ядерной сделки», что и повторил Сергей Лавров. Он также напомнил о готовности России посредничать в диалоге между Ираном и арабскими странами.
Не отказывается Россия и от идеи посредничества между Израилем и Палестиной. Говоря о нормализации отношений ОАЭ с Израилем, Сергей Лавров отметил, что это не должно отодвигать на второй план решение палестинской проблемы. «И в этом мы едины с Объединенными Арабскими Эмиратами»,— подчеркнул он. Москва надеется на возобновление прямых переговоров между Израилем и Палестиной при посредничестве квартета международных посредников (Россия, США, ЕС и ООН) и при помощи «арабского квартета» (Египет, Иордания, ОАЭ и Саудовская Аравия), недавно озаботившихся тем же вопросом. Эта тема активно обсуждалась в Москве.
У России и ОАЭ полностью совпадают взгляды и на ливийское урегулирование. Оба министра постарались уйти от ответа на вопрос “Ъ”, правдива ли содержащаяся в докладе главного инспектора Пентагона информация о том, что ОАЭ, возможно, предоставляют «некоторое финансирование "ЧВК Вагнера"» в Ливии. «Мы уже неоднократно давали разъяснения в связи с различными докладами, сообщениями о действиях России в связи с ливийским кризисом. Наша позиция хорошо известна»,— сказал Сергей Лавров, традиционно уйдя в воспоминания о начале конфликта в Ливии в 2011 году и интервенции НАТО, которая привела к падению режима Муаммара Каддафи. При этом он не вспомнил, что ОАЭ также принимали участие в этой военной кампании на стороне Североатлантического альянса. Впрочем, упоминание этого факта было бы вряд ли уместно сейчас, когда две страны поддерживают столь тесное взаимодействие по Ливии, что это вызывает подозрения Пентагона. «Мы с нашими друзьями взаимодействуем по различным направлениям»,— уклончиво сказал, в свою очередь, глава МИД ОАЭ.