Национальное собрание, нижняя палата французского парламента, одобрила представленный правительством закон «О глобальной безопасности».
Главные споры вызвала статья 24, которая установила ответственность за «злонамеренное» распространение информации о полицейских и жандармах.
Эта статья была многими воспринята как покушение на свободу информации - далеко не единственное за последние месяцы.
Голосованию в Национальном собрании предшествовали недели споров о новом законе, а точнее, о 24-й статье, устанавливающей уголовную ответственность за «злонамеренное» распространение информации о личностях полицейских и жандармов. Теперь изображения в сети и на экране должны быть обработаны так, чтобы скрыть их лица. Иначе любой активист интернета, выставивший на своей странице соответствующее фото или видео, а тем более призвавший «разобраться» с его героями, рискует получить год тюрьмы или штраф €45 тыс.
Выступая в Национальном собрании при обсуждении закона, министр внутренних дел Жеральд Дарманен ссылался на то, что в сети существуют сообщества, где с хэштегами типа «убей мента» публикуются фотографии с указаниями имен и фамилий, а иногда и домашних адресов офицеров полиции.
Министр призвал вспомнить о мужчинах и женщинах, убитых только за то, что они носят полицейскую форму, и их детях, которые боятся в школе рассказать о профессии родителей.
На самом деле закон «О глобальной безопасности» имеет несколько разделов и статья 24 в нем далеко не самая главная.
Он усиливает наказания за покушения на представителей власти, причем осужденные за это не смогут воспользоваться режимом автоматического сокращения срока.
Предполагаются расширение полномочий муниципальной полиции, уплотнение сети видеокамер и средств наблюдения, изменение правил работы частных охранных предприятий.
Неожиданно на национальном уровне ввели даже запрет продажи мощных фейерверков, которыми молодежь в неблагополучных пригородах то и дело приветствует стражей порядка.
Однако именно 24-я статья обсуждалась активнее всего. Многие увидели в ней угрозу журналистской деятельности, праву собирать и распространять информацию. В течение всего прошлого года репортеры и блогеры не раз предъявляли обществу фотографии и видео, не красившие полицейских. Это понятно: никогда еще на улицах французских городов не было столько насилия, как в периоды демонстраций «желтых жилетов», профсоюзников и просто беспартийных погромщиков. Обе стороны показали себя не в лучшем виде, пострадали десятки человек.
Масла в огонь подлил и сам министр, когда предложил журналистам впредь аккредитовываться в полиции для освещения демонстраций. Он, правда, быстро от этого отказался, объяснив, что имел в виду лишь общую пользу и возможность дополнительной защиты съемочных групп. Но журналисты главных газет, каналов и информационных агентств успели выступить с отповедью: «Журналистам не нужна аккредитация, чтобы работать в общественных местах... Мы не намерены запрашивать аккредитацию на наших журналистов для освещения акций протеста»,— говорится в открытом письме, подписанном всеми медиа.
Как раз накануне обсуждения закона произошло событие, явно поставившее под сомнение статью 24. Полиция разогнала очередной палаточный лагерь иммигрантов, который левые политики (демонстративно и не без провокации) разбили прямо в центре Парижа, на площади Республики. Заявив, что протестуют против скверного обращения с беженцами — после недавних зачисток диких лагерей, стихийно появляющихся во французских городах и непременно возрождающихся после полицейских операций,— они выставили вокруг статуи Республики палатки для пяти сотен «понаехавших».
Полиция потребовала очистить площадь и вступила в конфликт с организаторами и иммигрантами, который перерос в драки. Разгон демонстрантов попал в новости и в сеть, полиция при этом и вправду выглядела далеко не лучшим образом, когда била дубинками упавших или когда полицейский ставил подножку убегавшему с площади демонстранту. Пошел разговор, что изображения полицейских в сети очень даже полезны для информации общества и контроля над силовиками.
Министру внутренних дел пришлось отреагировать в тот же вечер. Он написал о «многих недопустимых» фактах и потребовал отчета от префекта полиции Парижа Дидье Лальмана. Господин Дарманен отвел префекту двое суток на объяснения, затем передал дело в Генеральную инспекцию Национальной полиции для расследования. Однако в итоге Жеральд Дарманен подтвердил, что префект не лишился его доверия: «Он приказал убрать палатки. Это было полностью законной мерой, хотя и прошло не очень хорошо. Со стороны некоторых сотрудников полиции имели место недопустимые действия». Расследование пока идет, и полицейские, угодившие в выпуски новостей, будут, несомненно, наказаны.
Но можно сомневаться, было бы это так, если бы они не предстали в телевизионных новостях. Необходимость присутствия журналистов на манифестациях и их право на съемки были убедительно доказаны.
После такого блистательного пиар-хода со стороны левых можно было подумать, что закон провалится в парламенте. Но его противники недооценили проснувшуюся по такому поводу солидарность правящей партии и то, что в этот раз при голосовании к президентской «Вперед, Республика!» присоединятся «Республиканцы» и другие правые. Вопросы безопасности стали первоочередными для избирателей: недавние опросы показали, что 58% французов считают, что ситуация во Франции ухудшилась за последние годы.
В итоге в Национальном собрании 388 голосов были поданы за. Против высказались 104 депутата, а 66 воздержались. Конечно, закон «О глобальной безопасности» нуждается в уточнениях. Не лишена двусмысленности и сама нашумевшая 24-я статья: «злонамеренность» публикации не так-то просто доказать — точно так же, как отличить журналиста от блогера. Несомненно, понадобится ее уточнение, но журналисты заранее предупреждают, что будут внимательно следить за тем, чтобы закон «О глобальной безопасности» 2020 года не отменил закон «О свободе печати» 1881 года, развязавший руки прессе.