Министр иностранных дел Сергей Лавров дал “Ъ” эксклюзивное интервью в режиме видеосвязи. В беседе с корреспондентами Еленой Черненко и Владимиром Соловьевым он подробно описал, как идет вывоз россиян, заблокированных за границей, объяснил, зачем надо вывозить даже тех, о ком говорят «сами виноваты», и рассказал, почему не носит защитную маску.
— Хотелось бы начать со скандальной истории с вывозом российских граждан, оказавшихся за рубежом в период пандемии коронавируса. Очень многие критикуют то, как, с одной стороны, организован их вывоз, с другой — то, что «распространителей вируса, которые сами виноваты, что застряли за рубежом», привозят в страну. Как вы могли бы прокомментировать тезис о том, что, раз они виноваты сами, пусть сами и расхлебывают? Почему процесс вывоза организован так нервно и неровно?
— Во-первых, у всех своя правда. Эти точки зрения абсолютно полярны. Они существуют. Их надо принимать как данность независимо от того, что лично я испытываю по отношению к этим ситуациям. Нам необходимо делать свою работу. Работа заключается в том, чтобы выполнять ту часть решений оперативного штаба, принятых в межведомственном формате по прямому поручению президента России Владимира Путина, которая касается нашего участия в вывозе российских граждан из-за рубежа и оказания материальной помощи тем из них, кто лишился средств к проживанию, существованию за границей.
Решения, касающиеся содействия в возвращении, отражены в обобщенном виде в алгоритме, который предписывает целую серию шагов, рассчитанных буквально по часам. В этой последовательности действий Министерство иностранных дел играет роль соорганизатора оповещения наших граждан, их доставки в аэропорт, посадки на рейс по спискам, которые утверждает Минкомсвязь России, взаимодействуя с авиаперевозчиками.
Могу сказать, что нам здесь важно понимать основной критерий. А он заключается в том, что мы не можем делать ничего, что будет нарушать эффективность мер по решению главной задачи — обеспечения максимально возможной безопасности людей, минимизации любых рисков для жизни и здоровья наших граждан. В этом вопросе ключевую роль играют те российские структуры, которые отвечают за медико-санитарную безопасность, организацию карантина, самоизоляции, обсервационных мощностей, несут главную ответственность, поскольку они понимают, какие возможности существуют в том или ином регионе. Это объективный критерий. Его никак не обойти. Все остальное выстраивается уже вокруг этого, включая и так называемые региональные квоты: 500 человек ежедневно в Москву и область, по 200 человек в другие регионы. Все это происходит из тех возможностей, которые есть «на земле».
В этих достаточно понятных, но, конечно, строгих рамках наши посольства находятся на острие эмоций, которые, безусловно, испытывают граждане. Было немало случаев, когда ситуация доходила до критических измерений, когда многих людей, приехавших и надеявшихся на то, что их возьмут на борт, не брали, потому что они не выполнили условия, заключающиеся в четком и аккуратном заполнении формы, разработанной в межведомственном формате и утвержденной оперативным штабом. Или пытались улететь вопреки действующему алгоритму.
Сейчас удалось снять остроту этой проблемы в тех странах, где было непросто это сделать, например в Марокко, Черногории, Египте, на Филиппинах, Кипре и так далее. Удалось вывезти транзитных пассажиров из Катара, Южной Кореи. Есть зависшие группы туристов, чье положение усугубляется тем, что они находятся в отдаленных уголках мира, на маленьких островах. В частности, люди заблокированы на Фиджи, Сейшельских островах, в Гватемале, африканских государствах и так далее. Сейчас вместе с нашими коллегами в Минтрансе, Росавиации, Минкомсвязи разрабатываются варианты, как их вывезти оттуда, куда можно направить чартеры для того, чтобы забрать определенное количество наших граждан.
В листе ожидания остаются, по нашим оценкам, около 35–36 тыс. человек (плюс-минус тысяча-полторы), которые хотят выехать.
Как вы знаете, из них приоритет отдается тем, кто оказался в стране своего нынешнего пребывания после 1 января 2020 года. Но в отношении тех, кто выехал за рубеж раньше, применяется индивидуальный подход, учитывая гуманитарный аспект. Есть люди, которые оказались там не потому, что решили пожить несколько лет на чужбине, а кто, например, отправился на лечение, специальную операцию, к которой долго готовился и которая требует постоперационной реабилитации. Есть несколько десятков таких людей. Сейчас мы ими занимаемся, что называется, вручную. Есть и студенты, преподаватели, квалифицированные специалисты, сотрудники зарубежных представительств российских компаний, участники культурных и научных обменов, смешанные семьи — они ждут возвращения домой.
9 апреля премьер-министр России Михаил Мишустин провел видеосовещание. На нем было одобрено предложение МИДа о том, что списки по представлению Минкомсвязи утверждаются в Москве оперативным штабом, передаются в страну нашим дипломатам, которые должны ими строго руководствоваться. Но, учитывая накопившийся в последние недели опыт, послы нередко сталкиваются с экстренными случаями: беременные женщины, члены семьи, которые по каким-то причинам не попали в список, дети.
Решением главы правительства послам теперь дано право в таких ситуациях дополнять списки пассажирами, которые действительно испытывают неотложную потребность в том, чтобы срочно уехать на родину.
Большие проблемы вызваны текущей обстановкой в странах пребывания. Например, в Объединенных Арабских Эмиратах полностью закрыли границу, поэтому мы в ручном режиме разруливали эту ситуацию. В Индии буквально неделю назад нас проинформировали о том, что индийским властям требуется четверо суток, чтобы одобрить какой-либо рейс. Но возникают и проблемы, которые было сложно в принципе просчитать. Так, несколько дней назад в Гоа один из остающихся там и, видимо, не сильно тоскующих по этому поводу наших граждан праздновал свой день рождения. Около 60 человек на пляже с фейерверками, купаниями гуляли до шести утра. Приехала местная полиция. Участники вечеринки разбежались. Теперь их обвиняют в организации массовых беспорядков. Это значительно осложняет работу наших дипломатов.
Хочу высказать через вас (мы это сделаем еще напрямую) благодарность нашим послам, дипломатам, подавляющее большинство которых не считается с личным временем, тратит свои деньги, организует размещение на территории посольств людей, оказавшихся без средств к существованию. В Непале таких возможностей не было, но на территории Российского центра науки и культуры посольские ребята по указанию посла разбили палаточный лагерь, где живет два-три десятка наших граждан. Это один из многих фактов личного участия в судьбе российских соотечественников. Буквально вчера читал сообщения наших сограждан, которые самым теплым образом отзывались о нашем посольстве в Перу и о том, как наши сотрудники им помогали. Соотечественники, постоянно живущие в странах пребывания — в Нью-Йорке, других американских городах, иных странах,— предоставляют свои жилища, чтобы приютить людей.
— Очень хвалят Филиппины.
— На Филиппинах в эвакуации нам очень помогли почетный консул России в провинции Себу, филиппинский гражданин, и наши соотечественники.
Но проблем остается много. Я упомянул о том, что мы начали осуществлять выплаты.
По состоянию на сегодняшний день выплаты материальной помощи были оформлены примерно 8 тыс. наших сограждан, остается порядка 27 тыс. из тех, кто записался и кто может претендовать на эти ежедневные выплаты.
Делается много. Конечно, не без ошибок. Для меня абсолютно очевидно, что без них не могло обойтись. Масштаб проблем абсолютно беспрецедентный, по крайней мере для сотрудников, которые сейчас этим занимаются. На моей памяти такого не происходило никогда. Мы стараемся в межведомственном формате друг другу помогать, подсказывать. Мы плотно взаимодействуем с коллегами из других ведомств, обмениваемся дельными позитивными советами. Мне кажется, сейчас спадет острота этой проблемы. Хотя, когда мы вывезем большие группы наших граждан из ключевых стран, таких как Индия, Индонезия, Таиланд, Турция, нам придется заниматься малочисленными группами. Есть города, где буквально несколько человек — восемь, десять, пара десятков. Это уже будет требовать каких-то мер по их объединению в точках, куда можно будет направить вывозные рейсы.
Я так подробно говорю, потому что есть на самом деле очень много упрощенных оценок. А обстоятельства намного сложнее. Это требует понимания трудностей, которые возникают в этой связи для наших дипломатов.
— В социальных сетях и СМИ много вопросов, зачем вывозить российских граждан, зачем предпринимать такие усилия, зачем им платить, лучше бы потратили деньги в российских регионах. Как вы лично считаете, надо ли вывозить?
— Я общаюсь с вами не в личном качестве, лично я много чего могу считать. Но руководствоваться обязан Конституцией и законами Российской Федерации, которые прямо требуют от нас делать все, чтобы наши граждане могли свободно покидать свою страну и свободно же в нее возвращаться.
— Вы уже комментировали претензии Запада, что Россия «пиарится», помогая другим странам. Внутри страны также звучат вопросы, зачем мы помогаем американцам, которые ввели против России санкции, странам ЕС и другим. Объясните, зачем помогать другим государствам, если можно оставить медицинскую аппаратуру и расходники себе?
— Президент Владимир Путин уже высказывался на эту тему. Он упомянул о роли, которую играют военные медики и вирусологи в преодолении пандемии: в частности, в Италии, Сербии, Боснии работают наши военные специалисты-вирусологи. Он подчеркнул, что у армии это лишь малая доля существующих возможностей и при необходимости они будут задействованы в России в гораздо больших масштабах.
Зачем помогать? Мы же все-таки люди определенных традиций, в том числе и духовных. Эта тема зазвучала не только в отношении Италии и США.
Мы, наверное, должны были больше рассказывать о том, что всем странам СНГ оказывается помощь в поставках тест-систем, респираторов и многого другого. Абхазии и Южной Осетии тоже оказывается содействие. Сейчас поступили дополнительные обращения от некоторых из этих стран — все они рассматриваются. Ни одно из обращений, будь то от стран СНГ или от Абхазии и Южной Осетии, не остается без внимания.
Могу вас заверить, что принимаемые решения о выделении соответствующих средств и оборудования в качестве помощи соотносятся с потребностями, существующими в России. Конечно же, учитывается, что сейчас в ускоренном темпе налажено производство всех необходимых нам аппаратов ИВЛ и другого оборудования. Мы в контакте с Министерством промышленности и торговли России, они этим занимаются день и ночь. Я здесь все-таки не руководствовался бы логикой «самому не хватает» — это искушение. По этой логике нужно перехватывать летящие транзитом через Россию гуманитарные грузы, как это сделали некоторые страны. Не думаю, что это добавляет авторитета.
Кстати, говоря о некоторых странах. В связи с оказанием содействия возвращению российских граждан проявилась одна очень неприятная вещь. Вдруг выяснилось, что 74 российских школьника оказались в США неведомо как. Вернее, известно как, но без ведома российских властей, без ведома кого бы то ни было, кроме семей этих детей. Это выяснилось буквально на днях. Старшеклассники попали туда по программе обмена, которую курирует Государственный департамент США, так как он ее создал. К нам обратились и Госдеп, и семьи, в которых этих детей разместили на время стажировки: «Программа прекращается из-за коронавируса, забирайте детей назад». Посольство пытается выяснить детали. Некоторые из организаторов программы сообщают, что ряд семей попросили этих детишек выйти вон, покинуть их дома. Хочу подчеркнуть, что МИД узнал об этом несколько дней назад, нас никто не ставил в известность, что такая программа реализуется, что российские школьники оказались в бедственном положении.
Какое-то время назад существовала похожая программа школьных обменов FLEX. Мы ее прекратили в связи с тем, что, когда очередная группа завершала пребывание, одного нашего несовершеннолетнего школьника сагитировали пойти приемным ребенком в однополую семью вопреки всем обязательствам США вернуть детей домой, в их семьи. И вот вскрылась новая история. Учитывая критическую ситуацию, мы этим занимаемся и делаем все для того, чтобы этих детей разыскать. Мы не знаем, где они находятся, Госдеп тоже не может предоставить всю информацию. Такое бывает в США. Как в ситуации с приемными детьми: после усыновления или удочерения очень трудно бывало найти концы, куда делся ребенок, куда уехала семья.
Уже направили информацию в Министерство просвещения России, чтобы они опросили все школы, которые могли оказаться в такой же ситуации. Категорически настаиваем посоветовать всем родителям воздерживаться от согласия на какие-либо обучающие программы в США без защиты этих поездок международно-правовыми договоренностями, которых у нас с американцами, к сожалению, нет. Возникают самые разные истории, которыми приходится заниматься посольствам.
— Мы уже неоднократно наблюдали комментарии по поводу конспирологической версии, касающейся причин возникновения нынешней пандемии. Были и официальные заявления, когда представители Китая обвиняли США, а из США звучали обратные обвинения. Какой из версий следует придерживаться? Это природная пандемия или рукотворная?
— Читаю то же самое, что и вы. Я слышал заявления англичан, американцев, что «Китай должен триллионами расплатиться за то, что своевременно всех не оповестил». Параллельно в США никуда не делась битва насмерть демократов и республиканцев. Обвиняют президента Дональда Трампа в том, что он знал, но не придал значения потенциальной угрозе. В противоположном направлении идут комментарии с доказательствами обратного.
Недавно видел, читая такого рода теории, что газета Daily Mail два-три дня назад опубликовала сообщения о том, что в лаборатории, расположенной в городе Ухане, осуществлялась программа экспериментов над летучими мышами, которую финансировал Пентагон в размере $3,7 млн. Вот Daily Mail — за что купил, за то и продаю. Это же не просто интересно. Здесь важно понимать, как было на самом деле.
Есть теории и про летучих мышей, и про каких-то других животных, есть теории про военные спортивные игры в городе Ухане, куда ездила американская делегация и жила в самой близкой к этому рынку гостинице, и так далее и тому подобное. Этим надо заниматься, но без эмоций, с холодной головой, сопоставляя факты, в интересах лучшего понимания генезиса кризиса и извлечения уроков на будущее, чтобы быть лучше подготовленными к новым возможным пандемиям, а не изыскивая во всем этом потоке информации только то, что может очернить твоего конкурента.
— Не можем не спросить про ваши личные меры защиты. Вы сказали, что половина сотрудников МИД России работает удаленно. Как выглядит сейчас ваш режим работы? Может быть, у вас есть какие-нибудь советы, как защитить себя от коронавируса? Президент Белоруссии Александр Лукашенко советует баню, трактор, водку или вообще не обращать на это внимание. Вы что посоветуете?
— Я бы не стал игнорировать некоторые советы президента Республики Беларусь Александра Лукашенко. У меня на работе, в принципе, большой кабинет. Когда ко мне кто-то приходит, мы сидим на расстоянии пары метров друг от друга. Я мою руки чаще, чем обычно. Использую также средства дезинфекции.
— Маску носите?
— Маску не ношу. Но большинство из тех, кто ко мне заходит, носят маски. Регулярные совещания, которые раньше мы проводили раз в неделю, сейчас организуем ежедневно, их перенесли из моего кабинета в зал Коллегии, где можно сидеть через одного, увеличив дистанцию. У нас на входах в МИД, на министерском этаже, где находится вышеуказанный зал, установлены дополнительные контрольно-пропускные пункты с дезинфицирующими средствами, термометрами и так далее. Ничего необычного, самые простые и очевидные вещи.
— То есть специально чиновников такого уровня, как вы, особыми мерами не оберегают?
— Мы, естественно, периодически сдаем тесты. Мои сотрудники эти тесты тоже проходили. У меня, наверное, чаще берут, чем у других, не знаю.