Президенты двух стран обсудили варианты приемлемого решения острой проблемы
Главы Турции и России в очередной раз встретились, чтобы обсудить сирийскую тему. Запланированный саммит состоялся в Сочи в понедельник, 17 сентября.
Вряд ли стоит удивляться участившимся контактам между Путиным и Эрдоганом - оба лидера выступают в качестве основных гарантов политического урегулирования в ближневосточной стране.
Более того, с ликвидацией террористических очагов на юге Сирии сирийская армия готова приступить к зачистке последней зоны деэскалации. Военная операция против террористической организации, с которой бок о бок сражаются и выходцы из постсоветского пространства, может завершиться куда большей катастрофой: турецкое правительство не желает терять контроль над сирийской провинцией и всячески пытается убедить своих российских партнеров договориться. Подробности — в материале портала iz.ru.
На итоговой пресс-конференции главы России и Турции много внимания уделили вопросам экономического и культурного сотрудничества двух стран. В поле их внимания оказались взаимные поставки товаров, смягчение визового режима, строительство газопровода «Турецкий поток» и многое другое. Но главной была всё же тема сирийского урегулирования и, прежде всего, поиск решения ситуации вокруг Идлиба.
До этого момента весь политический процесс проходил в невыгодном для Анкары ключе. До августа 2018 года внимание сторон было приковано к действиям сирийского правительства на юге страны, где Дамаску при поддержке российской авиации удалось очистить сирийскую границу с Иорданией и Израилем от международных террористов и заодно добиться эвакуации сторонников непримиримой оппозиции в Идлиб.
С ликвидации очагов нестабильности и началом переброски сирийских войск в северную Сирию к границам так называемой турецкой зоны ответственности турецкая дипломатия перешла в наступление ради сохранения существующих завоеваний в оставшейся зоне деэскалации в Идлибе.
Отказ Ирана и России обсуждать на саммите в Тегеране возможность установления официального перемирия с террористическими организациями стал сигналом для Турции о том, что рано или поздно антитеррористическая операция в Идлибе будет проведена. В условиях дипломатического давления в рамках астанинского процесса Турция попыталась отсрочить проведение активных военных действий против террористов на своей границе.
Опасения Турции вызваны в первую очередь тем, что военная операция сирийской армии и российской авиации может охватить и позиции умеренной оппозиции, в основе своей протурецкой. Из 80 тыс. вооруженных боевиков в Идлибе около 20 тыс. приходится на долю террористов из организации «Нусры» (организация запрещена на территории РФ. — Ред.), которая является основной целью Дамаска, Москвы и Тегерана. Еще 30–40 тыс. человек входят в различные радикальные группы, которые Турция пытается убедить отказаться от поддержки террористов и вступить в ряды умеренной оппозиции.
Международная позиция Турции ослаблена непростыми отношениями с западными партнерами. Ни Европа, ни США, хотя и призывающие предотвратить насилие в Идлибе, не готовы отстаивать турецкую позицию о том, что с террористами нужно договариваться. Известное давление на турецкое правительство оказывает и внутриполитическая ситуация. Пребывание в стране более чем 3,5 млн сирийских беженцев уже более трех лет способствует росту националистических и антиправительственных настроений, которые еще больше усиливаются в условиях экономического кризиса и заметного роста цен на продукты питания и услуги.
У части правящих элит сформировалось мнение, что Иран, в последнее время потерявший позиции на юге Сирии под давлением России и международного сообщества, пытается всячески затормозить российско-турецкое сотрудничество по Сирии. Требование провести военную операцию силами самых боеспособных частей сирийской армии при поддержке проиранских шиитских формирований, расквартированных недалеко от Идлиба, способствует росту напряженности между Россией и Турцией, поскольку ослабляет позиции каждой из сторон. Именно в этих условиях Путин и Эрдоган рассчитывали, что встреча в понедельник в Сочи внесет известную ясность в их позиции по Идлибу и будет способствовать выработке компромиссного решения.
Собственно, так и произошло. Компромисс, который российская и турецкая стороны нашли в Сочи, включает несколько важных и взаимосвязанных аспектов.
Во-первых, речь идет о мерах по разграничению умеренной оппозиции и террористов. Усиление турецких наблюдательных постов, а также увеличение периметра безопасной зоны в идеале должны снять угрозу террористических атак на российские военные базы и сирийские части. Террористические организации, отделенные от основной массы мирного населения и умеренной оппозиции, могут быть в будущем уничтожены в тесной координации турецких, сирийских и российских властей.
Во-вторых, речь идет о стимулировании политического процесса. Тут вся тяжесть ложится как раз на плечи турков, которые и должны убедить как можно большее число боевиков начать вести переговоры с сирийским правительством. Турция выразила свою приверженность как астанинскому механизму, так и межсирийским политическим переговорам.
Следует сказать, что для Турции вопрос Идлиба не ограничивается соображениями о ситуации исключительно внутри провинции. Любые враждебные действия против террористической организации внутри Идлиба могут привести к активизации сети ее сторонников и симпатизантов внутри самой Турции, а сеть эта и без того заметно окрепла за последние годы. Борьба с «Нусрой» должна иметь приемлемую для турецких особых условий идеологическую окраску.
Кроме угрозы террористических атак внутри Турции, Анкара стремится избежать неблагоприятного развития ситуации в борьбе с террористической Рабочей партией Курдистана. Сирийский филиал этой организации тесно сотрудничает с американскими войсками на территориях левого берега Евфрата. Турция опасается, что рано или поздно сирийские курдские вооруженные организации при поддержке США будут требовать от Дамаска автономии, что станет первым шагом к отделению сирийских курдов. Это неизбежно приведет к росту сепаратизма в восточных провинциях самой Турции, где и без того неспокойно.
В этом свете желание Турции усидеть в Идлибе следует рассматривать как попытку сохранить рычаг давления на сирийские власти, которые могут использовать курдский фактор в давлении на турков в будущем.
Принципиальная позиция Россия заключается в устранении террористической угрозы в Сирии и перенесении вооруженного конфликта в стране в политическую плоскость. При этом требования турецкой стороны можно рассматривать как более-менее приемлемые для российских интересов.
Прежде всего, сохранение военного турецкого присутствия в провинции усиливает степень ответственности Турции за происходящее в Идлибе. Чем больше турецких солдат находится в Сирии в условиях военно-политической нестабильности и неопределенности, тем меньше желания у турецкой стороны идти на радикальные и непредсказуемые меры в отношении сирийского правительства.
Кроме этого, само желание России отсрочить многократно анонсированную военную операцию по просьбе турецкой стороны лишь способствует укреплению механизма двустороннего сотрудничества. Учитывая, что просьба об отсрочке исходила от высшего руководства страны, компромисс может принести большие дивиденды в других вопросах.
Наконец, в долгосрочной перспективе попытки Турции размыть террористические организации вместо того, чтобы их уничтожать, может привести к радикализации умеренной оппозиции.
Пример политики протурецкой сирийской администрации на севере Сирии показывает, что чем больше в рядах умеренной оппозиции оказывается сторонников введения шариата и радикальных идей, тем больше местное население разочаровывается в идее сирийской революции и в практичности противостояния сирийскому правительству в принципе.
https://iz.ru/790236/timur-akhmetov/siriiskii-uzel-rossiia-i-turtciia-pr...