России необходимо активнее использовать «мягкую силу» и продвигать свою позицию среди европейских политиков, считает член комитета Европарламента (ЕП) по международным делам, немецкий депутат от партии «Альтернатива для Германии» Максимилиан Кра. В интервью «Известиям» он также рассказал о будущем российско-германских отношений после выборов в ФРГ и о том, как Евросоюзу надо выстраивать отношения с новыми властями Афганистана.
«Первостепенная задача в том, чтобы сподвигнуть тех, кто молчит»
- Недавно Европарламент одобрил документ, который рекомендует Брюсселю ужесточить политику в отношении России. Нынешний подход ЕС сводится к трем элементам: оттеснять, сдерживать, вовлекать плюс пять основополагающих принципов. Как рекомендации ЕП соотносятся с политикой Брюсселя в отношении РФ?
- Для начала надо отметить, что Европарламент не определяет внешнюю политику, он лишь выражает свое мнение на этот счет. В документе, о котором вы говорите, мы видим сильную враждебность в отношении России. Его принятие не означает, что Еврокомиссия и такие страны, как Германия или Франция, будут ему следовать. Он просто дает представление о том, как влиятельные силы внутри ЕП относятся к России. ЕК, которой Европарламент нужен для решения вопросов, не связанных с внешней политикой, может принять его во внимание, но это не внешнеполитический курс ЕС или его стран-членов, это просто заявление ЕП, очень жесткое и безжалостное.
- Это не юридически обязывающий документ, но может ли Еврокомиссия учитывать его при формировании своего дальнейшего курса?
- У Еврокомиссии есть компетенция координировать внешнюю политику, но Евросоюз — это в первую очередь экономическое объединение. Исходя из заявлений ЕП, там понимают, что положительное отношение к России сейчас не приветствуется. К этому стоит прибавить силы в странах-членах, которые очень антироссийски настроены. Это (рекомендации ЕП. — «Известия») еще один шаг в сторону более русофобской атмосферы в Европе. Я предлагаю позитивный подход к России, но тут вступают его противники, и эта борьба становится всё более сложной.
— Одним из элементов этих рекомендаций стал призыв не признавать российские парламентские выборы, если они «будут нарушать демократические принципы и международное право». Как вы расцениваете эту мысль? И обычная ли это практика в ЕП — выступать с такими рекомендациями накануне выборов в странах за пределами ЕС?
— Эта рекомендация — совершенный вздор, полный враждебности. Ее не надо принимать во внимание. Я рад, что у меня будет возможность сохранить и укрепить отношения с переизбранными или новоизбранными коллегами в российском парламенте.
Когда шло голосование, у меня было три выступления: по антироссийской и антикитайской резолюциям (я сказал, что нападать на Россию и Китай — не самая умная стратегия, поскольку КНР наш торговый партнер) и документ против ОАЭ, что тоже не слишком умно.
В Брюсселе уверены, будто их образ политического мышления универсален, они судят весь мир по своим стандартам, и у них любая страна за пределами ЕС вызывает вопросы. Также следует понимать, что в Брюсселе множество лоббистов, в особенности из США. Если вы посмотрите на резюме некоторых евродепутатов, вы увидите, что многие из них связаны с американскими мозговыми центрами, расположенными в Европе. Даже правые и консервативные партии направляют в ЕП политиков, которые работали на американские НПО, мотивируя это тем, что у них есть международный опыт. Европарламентарии не отражают в полной мере то, что думают граждане их стран. У большинства из них есть своего рода групповое мышление, которое зиждется на нескольких столпах: вера в универсальность их политических взглядов и сильная связь с Соединенными Штатами — формации не Дональда Трампа, конечно, но Джо Байдена.
— В нынешней конфигурации реально ли переломить негативный тренд в отношениях России и ЕС, запущенный после 2014 года?
— Это очень сложно, и это не спринт, а марафон. За недавнее «объявление холодной войны» проголосовали 75% депутатов, однако это не значит, что все они в нее верят. Русофобы — очень активная группа в Европарламенте, те же, кто думает в пользу хороших отношений с РФ, в основном молчат — они исходят из того, что если у ЕС нет проблем с Россией, тогда этот вопрос не самый приоритетный. Когда же ты активно выступаешь против России, то это, очевидно, твой приоритет. У меня есть много коллег в других политических группах, которые говорят, что хорошо относятся к РФ, но не хотят при этом вступать в конфликт с антироссийскими политиками.
Именно поэтому первостепенная задача в том, чтобы сподвигнуть тех, кто молчит, остановить антироссийскую активность. Также надо обратиться к отдельным государствам-членам: как вы видите, Германия, к примеру, была очень последовательна в том, чтобы завершить тот же проект «Северный поток – 2»; в Берлине этот газопровод поддерживали многие: мы — правые силы, христианские демократы, социалисты. В Европарламенте и христианские демократы, и социалисты были разделены по этой теме.
— Этим летом Германия и Франция предлагали провести саммит Россия – ЕС. Такая встреча стала бы шагом в сторону налаживания отношений? Насколько реалистично его было бы провести в текущих условиях?
— Разговор — это всегда хорошо. Не думаю, что саммит принципиально что-то бы изменил, но он по крайней мере стал бы знаком того, что между нами сохраняется контакт. Думаю, европейская политика в большей степени, чем российская, исходит из общественных настроений.
Если посмотреть на электорат, то по всей Европе люди дружелюбно настроены к России — они не хотят войны, им нужно сотрудничество. В политическом измерении все иначе. Именно поэтому необходимо сделать пророссийскую позицию привлекательной — это задача «мягкой силы». Американцы сильны в этом вопросе — мы все смотрим голливудские фильмы и даже сейчас мы с вами говорим по-английски. Россия лучше применяет инструменты «мягкой силы», чем Китай, к примеру. Во-вторых, важно продвигать свою позицию: в то время как у США порядка 10 мозговых центров в Брюсселе, у России там нет ни одного. Нет закулисного продвижения интересов и позиций.
К русским есть некоторая симпатия у немцев и, думаю, у французов, то же на юге — в Италии, например. Другая ситуация в странах Балтии и Польше. При этом у граждан недостаточно информации, они получают фейковые новости от СМИ левой направленности. Если бы я мог дать совет, то я бы сказал: хорошо, когда встречаются политики, но вместе с тем важно влиять на общественное мнение.
Если посмотреть на недавние дискуссии в ЕП, то в списке спикеров — в основном представители Польши и балтийских стран, которые продвигают антироссийскую риторику. По моей оценке, остальные не считают важным говорить что-то в противовес.
«Ключевые рычаги влияния в XXI веке — это энергоресурсы и технологии»
— Вы сказали про «Северный поток – 2». Недавно этот проект был завершен, однако сейчас мир столкнулся с резким ростом цен на газ. Чем это обусловлено?
— Ключевые рычаги влияния в XXI веке — это энергоресурсы и технологии. Если вы контролируете оба аспекта, вы контролируете экономику страны. Подход Германии всегда был в том, чтобы иметь несколько независимых источников энергии, в том числе и собственные — атомная энергетика и уголь. Левые и либералы верят в то, что наша единственная проблема — это изменение климата; также есть «зеленые», чье движение зародилось в 1970-е, они вынудили правительство отказаться от атомной энергии и сжигания угля. Теперь они настаивают на том, чтобы всё работало на ветряной и солнечной энергии, но это ненадежно, и потому нам нужно импортировать энергоресурсы. А при большом спросе и ограниченном предложении цены растут.
Поэтому мы ищем, как можно решить эту проблему. США хотят продавать свой сжиженный природный газ (СПГ), который более дорогой и экологически небезопасный; есть арабские страны, которым надо продавать нефть. Умный канцлер-социалист Герхард Шредер сказал — если нам нужны стабильные поставки, то нам нужен российский газ, это даст нам как энергетическую, так и политическую независимость.
Когда речь зашла о «Северном потоке – 2», в его пользу было два аргумента: нам нужны дешевая энергия (экономический аспект) и независимость от США (политический фактор, который вызывал споры). Противники проекта говорили, что лучше зависеть от Америки, потому что она — надежный союзник, избегая при этом партнерства с Россией.
— 40 депутатов ЕП призвали начать антимонопольное расследование в отношении «Газпрома» из-за роста цен на газ: звучат опасения, что его могли спровоцировать недостаточные поставки со стороны российской компании, из-за чего европейские хранилища оказались недостаточно заполненными. Насколько релевантны эти призывы и опасения?
— Они искали повод для нападок на Россию и «Газпром», их цель в том, чтобы свести сотрудничество к минимуму. Логика в том, что если мы не будем покупать газ у России, она потеряет влияние в Европе, Европа будет больше зависеть от США, а российская экономика, которая опирается на энергетический экспорт, будет ослаблена. Отсюда и многочисленные судебные разбирательства и обвинения в адрес «Газпрома».
Я думаю, что все эти иски и аргументы — чепуха, которая обречена на провал. Но сами такие заявления уже попадают в газеты: 40 депутатов считают, что Россия злоупотребляет своим влиянием на рынке, и люди говорят: «Опять эти русские». Хотя очевидно, что смысла в этих заявлениях нет. Мы дошли до той точки, когда, что бы Россия ни сделала, она всегда будет виновата — вплоть до того, что немецкие электрички опаздывают из-за русских хакеров.
«ХДС — это здание с единственной опорой»
— Менее чем через неделю в Германии пройдут парламентские выборы. В последние месяцы мы видели резкие изменения в опросах общественного мнения: теперь на первом месте идут социал-демократы, а следом — пока еще правящий блок ХДС/ХСС. Считаете ли вы, что социал-демократы придут к власти и эра Ангелы Меркель в Германии закончится?
— Эра Ангелы Меркель закончится в любом случае, потому что она уходит. Вопрос в том, кто будет после нее. Я долгое время был членом Христианско-демократического союза — туда входили несколько центристских и консервативных движений. Когда пришла Ангела Меркель, она изъяла из партии политику. В конце концов всё свелось к тому, что хороший христианский демократ — это тот, кто поддерживает Ангелу Меркель, а кто нет, тот может уходить. Она сделала очень много уступок — отдала много полномочий Евросоюзу, допустила гей-браки и так далее. То есть она присвоила всю левополитическую повестку, чтобы остаться у власти.
Теперь ХДС — это здание с единственной опорой, и эта опора — Ангела Меркель. Если ее убрать, всё здание упадет. У партии нет политической идеи, которая объединяет ее членов, и очень слабый кандидат — Армин Лашет. При этом нет достойных претендентов, потому что Ангела Меркель убрала с дороги всех своих конкурентов.
Я думаю, что время ХДС как доминирующей партии в Германии подошло к концу. Что касается социал-демократов, то вспомним Герхарда Шредера — он был более консервативным и пророссийским, чем правительство Меркель. Позже граница между христианскими демократами и социалистами стерлась. Поэтому если ХДС проиграет, то мы всё равно получим ту же политику, только с другим окрасом.
— Под руководством Ангелы Меркель Германия была локомотивом Евросоюза. Что станет с этой ролью после выборов?
— Она всегда была локомотивом — в первую очередь благодаря экономике. Кроме того, у нас самое большое население, и мы значительно представлены в европейских институтах. Германские мейнстримные политические движения хотят, чтобы многие полномочия были переданы Брюсселю. Таким образом, они ратуют за то, чтобы ЕС стал сильнее за счет национальных государств.
— А что будет с российско-германскими отношениями?
— Они будут такими же, какие они сейчас. А сейчас мы двигаемся в сторону их ухудшения.
«Мы не смогли добиться мира с талибами, потому что с ними не говорили»
— Одним из главных международных политических событий 2021 года стал вывод американских войск из Афганистана. Это событие стало поводом для разговоров о новом миграционном кризисе в Европе. Насколько реальна такая угроза, учитывая опыт, который ЕС приобрел в 2015 году, и как союз может с ней справиться?
— Угроза реальна. После 40 лет войны Афганистан превратился в очень бедную страну. Там молодое население, которое очень мобильно. Даже германский министр внутренних дел сказал: есть риск, что к нам прибудут до 5 млн человек. Проблема в том, что политический мейнстрим в ЕС видит это не как угрозу, но как возможность. Для них миграция — это вопрос прав человека, и свою задачу они видят не в том, чтобы ее предотвращать, но чтобы управлять ею.
Евросоюз мог бы начать переговоры с соседями Афганистана и самим «Талибаном» (запрещен в РФ), чтобы остановить миграцию. От Пакистана и от самих талибов поступают соответствующие сигналы о готовности к такому разговору. Но леволиберальные политики всё равно говорят, что нам надо создавать безопасные каналы для пути мигрантов в Европу.
На мой взгляд, универсальный подход — это путь к упадку. Небольшой пример: в июне американское посольство в Кабуле опубликовало в своем Twitter радужный флаг с подписью «Месяц гордости». Если вы действительно верите, что в самой исламской стране мира, где большинство людей живут по законам шариата, можно проводить Месяц гордости и публиковать радужный флаг, то вы, очевидно, живете в каком-то другом мире.
— Большинство стран мира пока не признали новые власти Афганистана. При этом некоторые государства — Россия и Китай, к примеру, — оставили свои посольства в Кабуле и говорят о налаживании контактов с талибами. США и европейские страны Афганистан спешно покинули. Каким образом западные государства могли бы выстраивать отношения с новыми афганскими властями?
— Мы не смогли добиться мира с талибами, потому что с ними не говорили. Теперь они победили, и это результат нашего провала. При этом мы видим, что власть «Талибана» оспаривают другие террористические группировки, ни одна из которых не рассматривает Афганистан как государство, но как платформу для распространения терроризма.
Если в Кабуле не будет правительства, в стране снова усилится производство наркотиков, а этого допустить нельзя. Сейчас единственное, что отделяет страну от хаоса, это «Талибан», поэтому с ними надо говорить. Я бы не стал тут же их признавать, однако нам надо начать с ними диалог и при этом укреплять наше сотрудничество с Пакистаном, который может на талибов влиять.
https://iz.ru/1224817/ekaterina-postnikova/oni-iskali-povod-dlia-napadok...