Принять Пекин в свои ряды готовы не все участники процесса сирийского урегулирования
Китай планирует стать полноценным участником Астанинского процесса по урегулированию ситуации в Сирии и уже обсуждал этот вопрос с Москвой.
Об этом рассказал высокопоставленный китайский дипломат, курирующий регион Ближнего Востока. Однако пока среди всех участников — а это, помимо России, Иран и Турция — «нет консенсуса относительно участия КНР».
Противится вовлечению Пекина в Астанинский процесс Турция, пояснил посол Сирии в КНР Имад Мустафа. По его словам, Анкара опасается, что с подключением Китая усилится давление на Турцию в связи с подозрениями в поддержке трансграничных террористических групп, включая действующую в китайском Синьцзяне.
Так называемый Астанинский формат сложился в январе 2017 года по инициативе России, Турции и Ирана, решивших свести за одним переговорным столом представителей властей и вооруженной оппозиции в Сирии. Представители Китая ждали приглашения стать наблюдателями уже тогда, однако в 2017-м Пекин его так и не получил. Зато в нынешнем году, когда в продолжение встречи в Астане представители противоборствующих сирийских сил под эгидой лидеров России, Ирана и Турции собрались на сочинском Конгрессе национального диалога Сирии, Китай принял в нем участие на правах наблюдателя. Сейчас Пекин активно ратует за то, чтобы примкнуть к процессу сирийского мирного урегулирования в качестве четвертого участника.
— Китай сегодня занимает все более активную позицию в международных делах. Если бы нас пригласили участвовать в Астанинском/Сочинском формате (в качестве четвертого участника), мы бы крайне позитивно отнеслись к такому предложению. Мы обсуждали эту тему с нашими российскими друзьями — РФ не против нашего участия. Но этот процесс ведется не только Россией — в нем есть другие участники и, очевидно, консенсуса относительно участия КНР среди них нет, — признал в разговоре с «Известиями» высокопоставленный китайский дипломат.
Указывать прямо, кто именно — Иран или Турция — сопротивляется подключению Пекина в качестве полноправного участника мирных переговоров по Сирии, представитель КНР не стал. При этом посол Сирии в Китае Имад Мустафа заявил «Известиям», что противницей подключения Пекина к «треугольнику» является Анкара.
— Есть одна серьезная помеха для более активной роли Китая — противодействие Турции любому расширению трехстороннего формата. Анкара опасается, что с присоединением Китая будет расти давление на Турцию с требованием прекратить поддержку трансграничных террористических групп, включая «Исламское движение Восточного Туркестана», и проявлять больше уважения к территориальному суверенитету Сирии, — заявил дипломат, подразумевая в последнем случае военную операцию турецких военных в сирийском Африне.
Подозрения в поддержке Анкарой «Исламского движения Восточного Туркестана» (ИДВТ) не первый год омрачают отношения Китая с Турцией. Созданное в 1993 году и действующее в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР (в России движение с 2003 года признано террористической организацией), ИДВТ долгие годы борется за независимость от Китая. В общей сложности движение, которое подозревали в связях с «Аль-Каидой» и Талибаном (организации запрещены в России), уже взяло на себя ответственность за примерно 200 терактов.
Анкара, выступающая с позиций защитника мусульманского и в первую очередь тюркского мира, осуждала акты терроризма, при этом открыто выражала симпатии мусульманам-уйгурам. В 2012 году свой первый визит в Китай в качестве премьер-министра Реджеп Тайип Эрдоган показательно начал с города Урумчи, столицы Синьцзяна. А в 2015-м решение китайских властей запретить мусульманам-уйгурам совершать религиозные паломничества в Рамадан и проводить религиозные обряды в период этого священного для мусульман месяца были встречены Турцией вызовом посла КНР в МИД и массовыми антикитайскими протестами в ряде турецких городов.
Проблема уйгурского сепаратизма для Китая осложняется тем, что с началом войны в Сирии туда, по данным Дамаска, просочилось около 5 тыс. уйгурских боевиков. В Пекине опасаются, что полученный в Сирии боевой опыт может впоследствии применяться для террористической деятельности уже в КНР. Именно этим отчасти и объясняется настрой китайских властей на более тесную кооперацию с сирийцами, в том числе по линии безопасности.
Косвенным свидетельством того, что из троих участников астанинской платформы возражения могут быть лишь у Турции, можно считать и позицию Ирана.
— Иран не только не против участия Китая в астанинском процессе по Сирии, но был первой страной, предложившей позвать Китай в Астану в качестве наблюдателя, но тогда эту идею отвергли, — сказал «Известиям» советник министра иностранных дел Ирана, в прошлом гендиректор Института политических и международных исследований МИД Ирана Расул Сейед Мусави.
С начала гражданской войны в Сирии Китай активно участвовал в оказании пострадавшим от войны сирийцам гуманитарной помощи. По оценкам спецпосланника правительства КНР по Сирии Се Сяояня (пост был учрежден в марте 2016 года в дополнение к должности спецпосланника по Ближнему Востоку), за несколько лет общий объем гуманитарной и финансовой помощи Пекина Сирии составил $116 млн. При этом КНР готова и дальше помогать Сирии, и не только по части гуманитарной помощи.
— Китай готов привлечь свои компании к восстановительным работам в Сирии, как только там улучшится ситуация с безопасностью, — в конце апреля заявил Се Сяоянь в ходе очередного визита в Москву, где он обсуждал тему Сирии с замглавы МИД России Михаилом Богдановым.
По словам Се Сяояня, на послевоенное восстановление Сирии потребуется около $260 млрд и Китай как ответственная мировая держава внесет свою посильную лепту в этот затратный процесс.
В прошлом году правительство КНР обнародовало инициативу вложить около $2 млрд в строительство индустриального парка на территории Сирии с подключением 150 китайских компаний. Было также объявлено, что компания Huawei может заняться работами по реконструкции сирийской телекоммуникационной инфраструктуры. Кроме того, наряду с российскими и иранскими китайские компании стали главными участниками Международной выставки в Дамаске в сентябре 2017 года — первой выставки такого рода с начала войны.
Возрастающий интерес Пекина к ситуации в Сирии во многом связан и с тем, что одна из приоритетных задач Китая на ближайшую перспективу — реализовать амбициозный проект «Один пояс — Один путь», в рамках которого КНР планирует построить железнодорожную сеть, связывающую Азию и Европу. И один из наиболее удобных географически вариантов маршрута лежит через Ближневосточный регион, а именно через Турцию или Сирию.
https://iz.ru/740247/nataliia-portiakova/kitai-khochet-stat-uchastnikom-...