В преддверии столетия Русской революции в интеллектуальной среде не могло не разгореться множества споров. Среди большого количества аспектов и тонкостей сюжета заметное место заняла дискуссия о фигуре и роли Владимира Ленина в великих потрясениях начала ХХ века. Одним из элементов такого критического осмысления событий 1917 года, и предшествующих им, стала публикация совместной работы российского документалиста Романа Газенко и политолога Алексея Мартынова “Идеальный Шторм. Технология разрушения государства”.
Дискуссия о политических технологиях “тогда и сейчас” с авторами книги состоялась в московском магазине “Читай-город” 26 апреля — спустя всего четыре дня после сто сорок шестой годовщины со дня рождения В. И. Ленина. Собственный подход авторы определили как “попытку собрать и посмотреть на события столетней давности сквозь современный опыт — опыт жизни и формирования в большой советской стране, свидетельства ее разрушения в 80–90х, период смутного времени 90–х годов и т.д.” . По мнению авторов: “знание современных политтехнологий, вполне применимо к событиям столетней давности”.
Диалог был построен как попытка придать историческому сюжету, известному большинству из “пробивающего через поколения великого советского эпоса”, глубину, адекватную современности фактуру. “Мы не претендуем на то, чтобы быть экономическими аналитиками, историками и т.д. Наша книга в какой-то степени провокационная. Но если будет общественная дискуссия, если специалисты наконец-то будут учитывать в своих моделях, доктринах и оценках факты, которые мы приводим в этой книге, уверяю вас, очень многое в идеологической и смысловой парадигме нашей страны переменится” — заявил на встрече с читателями Роман Газенко.
Авторы последовательно вскрывали различные компоненты “мифа” о Русской революции, останавливаясь на наиболее острых, для многих неудобных и часто не тиражируемых, но на сегодняшний день резко актуальных для отечественной истории начала XX века. Среди прочего, публицисты останавливались на, казалось бы, таких неочевидных фигурах как С. Ю. Витте: “Убрать все стереотипы не ради красного словца и сенсации! Наконец-то дать должную, квалифицированную оценку тех, кто у нас стоит на пьедестале! В частности, Сергей Юльевич Витте. Либеральная экономика возносит его на заоблачный пьедестал. Когда мы проанализировали, что это было такое… Да это одна из катастроф идеального шторма! И введение золотого стандарта, чему мы обязаны и крымской, и, особенно, японской войне, которая была, как известно, триггером или спусковым крючком для революционных событий, и антигосударственная деятельность, и хищническое разграбление бюджета, и феноменальные, фантастические хищения средств на строительстве Транссиба. <…> Когда императорская семья переводит все счета в банк “Лионский кредит” по требованию Витте, это завершает процесс полного финансового закабаления нашей страны. Все это примеры, которые очень некомфортны тем, кто называет именем Витте или Столыпина дискуссионные площадки, отливают им памятники из бронзы…”.
Особое внимание эксперты обратили на роль элит в революционных процессах: “Надо понимать, что происходило с элитой, которая на сиюминутный интерес разменяла стратегическую перспективу. <…> Мы продолжаем жить в некоторой идеологической матрице, которая родилась не вчера, и, возможно, даже не после революции. Либеральная фронда всегда существовала в элите” — подчеркнул Газенко. Наиболее подробно в своем выступлении публицист остановился на связи с большевиками финансовой старообрядческой элиты, которую можно назвать “олигархией” России начала прошлого века.
Не менее важным фактором разрушения государства стал слом существующих символических отношений. Как отметил Алексей Мартынов, “как и сто лет назад, так и в конце 80–х годов, разрушение нашей многонациональной страны началось с разрушения синергии народов, с ксенофобии, нетерпимости, “Черной сотни”. Я думаю, первое, что в этом случае разрушается — государство “в голове”. Каждый человек как носитель суверенитета носит образ государства в голове. И когда этот образ разрушается, потом физически, на практике, это сделать не так сложно, как кажется”.
Некоторые важные проблемы поднимались участниками дискуссии из зала. Среди них вопросы о возможных параллелях с современными событиями. “Интересный момент, пока не нашедший отражения в книге — это чудовищная дискредитация власти, на всех уровнях. Десакрализация власти, десакрализация самого государства. Особенно это было заметно после манифеста 17-го октября. <…> Была отменена цензура, и СМИ как по команде начала травлю царской семьи и высших сановников. С одной стороны, бомбисты уничтожают их физически, в стране продолжается террор, а с другой стороны — десакрализуется власть. Эти процессы мы наблюдаем не только в нашей стране. Соседняя Украина недавно также прошла этот этап. Там он начался именно с десакрализации власти. Вспомните “Банду геть!” и т.д.” — напомнили авторы “Идеального шторма”.
Разумеется, разговор не мог обойти стороной фигуру В. И. Ленина. Аудитория подняла вопрос о “человеке, который в семнадцатом году в опломбированном вагоне через всю Германию приехал в Россию”. “Это также один из мифов” — заверил Алексей Мартынов, — “безусловно, Ленин — исторический персонаж, но, возвращаясь к сказанному, если мы будем обсуждать одну из составляющих главного советского эпоса — это одно; если реальную личность — это другое. Нужно понимать, что представляли собой большевики. Это была небольшая партия. Да, у большевиков были сети, одни из лучших сетей в крупных промышленных районах — сказывается связь с промышленниками-старообрядцами. И все. Ленин как лидер партии долго и успешно сидит за границей. Если бы он жил сегодня, он был бы “топ-блогером”, как сейчас говорят. Сидит, много пишет, своего не пишет почти ничего. В основном — это сублимация информации, которой много. И совершенно не собирается в 17м году никуда ехать. <…> В руководстве большевиков были более яркие и важные персоны, о которых история, если не умалчивает, то уж точно не помещает их на передовые позиции. Такие, как Бонч-Бруевич, например, ближайший друг Ленина. Технологические мозги перехвата власти осенью 17–го года — это безусловно он”.
Роман Газенко, продолжая мысль коллеги, предложил рассматривать Ленина с двух позиций – как теоретика и как практика: “Главная заслуга Ленина как теоретика — это привязка марксизма к Российской почве. По Марксу, революция в России невозможна. В России он видел исключительно национальные, но не политические противоречия (причем имел в виду только поляков и евреев). <…> Вывернуть все это так наизнанку, чтобы обосновать революцию, с точки зрения того, кто отрицал возможность революции в России!”. Как практик, Ленин пытается применить то, что наработано не им: “знаменитое “Землю — крестьянам!” — доведенная до своего логического абсурда столыпинская аграрная реформа. Ленин заимствует заведомо провальную реформу как человек оппортунистический, без стратегического видения. Да под каким “соусом”! Ленин был единственным оппозиционным политиком, приветствовавшим в свое время столыписнскую реформу: “Отлично, сейчас голодная масса обнищавших крестьян хлынет на городское производство и создаст критическую массу революционно заряженного пролетариата”.
Не обошлась дискуссия о книге “Идеальный шторм” без явно провокационных вопросов, каким стала тема захоронения останков Ленина. Мнение экспертов резко разделилось: Алексей Мартынов настаивал на важности захоронения. Роман Газенко же отметил, что формально тело Ленина захоронено, и призвал обратиться к китайскому опыту. Такая полемика живо подтвердила высказанные еще в начале встречи намерения авторов: “мы надеемся на дискуссию. В этом важен разговор — честный и масштабный разговор в обществе. Нам не нужны разрушения. Нам нужно беречь наше государство и нашу страну, делать ее лучше”.
http://politanalitika.ru/russia/idealnyy-shtorm-novyy-podkhod-k-istorii-...