Превращение «государства» в «территорию» - это не эмоциональная или, тем паче, политизированная оценка. Это политический диагноз. Многие государства в результате внутреннего развития или внешних факторов превращалось именно в территорию. В последнее десятилетие 20-го века таковыми, например, стали Афганистан, Сомали и Социалистическая Федеративная Республика Югославия. Такими стали уже в 21-м веке Ливия и Ирак. Такими могут стать Сирия и Украина.
Основным признаком смены статуса следует считать возникновение противоборствующих «центров власти» в стране и утрату легитимным (что в данном случае следует читать – «признанным мировым сообществом и международным правом») Центром возможности полноценного исполнения основных функций государства: самостоятельности в принятии внутренних решений, монополии на насилие и контроля государственных границ. Эти три функции в настоящее время не являются прерогативой Киева, и именно поэтому страна активно дрейфует к статусу именно территории.
Как государства современные Украина и Сирия очень схожи. И историей: обе страны являются искусственными полиэтничными образованиями, «сверстанными» после развала империй (Украина – после СССР, Сирия – после Оттоманской Турции). И геополитическим значением: обе страны – транзитеры энергоресурсов (Украина – северных и сибирских, Сирия - средневосточных). Контроль над каждой из этих стран позволяет «запереть» трубную поставку углеводородов на самый богатый планетарный рынок, на рынок европейский.
Причем украинские трубы можно заменить, более («Северный поток») или менее («Южный» и, похоже, «Турецкий» потоки) удачно. А вот Сирия – это незаменимый маршрут для аравийского (Катар и Саудовская Аравия), иракского, египетского и иранского топлива. Поэтому трудно что-то возразить мнению Имада Шуайби, руководителя Центра стратегических исследований в Дамаске: «Это война за газ и трубопроводы. И те, кто начал войну против Сирии, планируют в побеждённой Сирии, через всю её разорённую территорию, проложить газопроводы из Катара в Европу». Хотя возможен, конечно, маршрут через Ирак в Восточную Турцию, но он натыкается на такую сложность как рельеф гор Загроса и Армянского нагорья и такую неразрешимую проблему, как амбициозные и неуправляемые иракские курды, на сегодняшний день монополизировавшие легитимную иракскую торговлю нефтью, причем в обход Багдада.
Так что сирийский кризис на сегодняшний день и для Европы, и для мира куда более актуален, чем украинский.
Еще несколько дней назад США и их партнеры по антиисламской коалиции вяло бомбили американское же детище – Исламское Государство (ИГИЛ, ИГ). Именно «детище», поскольку президент Обама совершенно откровенно признал ИГИЛ «непредусмотренным последствием» ближневосточной политики США. Под аккомпанемент этих бомбежек Вашингтон уверенно вел дело к свержению светского президента Сирии Асада, чья армия с середины лета откровенно «посыпалась» под ударами исламистов. Как радикальных, так и тех, которых называют «умеренной оппозицией», неиссякаемо ресурсно и опосредовано поддерживаемых из Вашингтона.
Переполох в этот курятник внесла Россия. Подход к сирийскому побережью российской эскадры из 15 вымпелов и дислокация в Латакии сводного истребительно-бомбардировочно-штурмового авиаполка (плюс вертолетная группа а батальонная тактическая группа из 7-й горной дивизии ВС РФ) – и россияне начали уверенно стабилизировать фронт по линии Дамаск – Хомс – Хама, а так же зачищать с воздуха базы исламистов в провинции Илдиб.
Беглого взгляда на карту достаточно, что бы понять, что собственно территория, которую Исламское государство объявило своей, не является главной целью текущих российских авиаатак. Обстреливается территория, с которой можно угрожать городу Латакии, центру Приморской сирийской низменности, горному хребту Ансарии, долине реки Оронта и, на юге, восточным склонам горных хребтов Антиливан и Хермон. Эти плодородные районы, по площади занимают менее 20% территории современной Сирии, но в них проживало до войны около 80% ее населения. Сегодня большинство мирного населения покинула родные места. Кто под защиту Дамаска, кто в Европу…
Будучи не в состоянии противостоять противнику на всей территории страны еще в мае этого года правительство Асада приняло решение отойти из пустынных районов и закрепиться на линии Дамаск – Хомс - Хама. Направления ударов российской авиации создают устойчивое впечатление, что под контроль правительства Башара Асада намечено поставить провинцию Илдиб, а «линию закрепления» продлить на север, вдоль шоссе на Эблу – Алеппо (в лучшем случае) или вдоль течения реки Оронт (в худшем).
Далее позволю себе выдвинуть версию: Башар Аль Асад готов на раздел Сирии и создание там новых государств.
Исторический прецедент есть: «Алавитское государство» существовало на территории современной Сирии с 1923 по 1937 год. Пусть это было не совсем государство, а всего лишь часть подмандатной территории Франции, но самого факта прецедента это не меняет. И нынешние алавиты имеют все основания «восстанавливать историческую справедливость» и самоопределяться, вплоть до отделения. Потенциальное новое государство алавитов даже не нужно создавать – его система уже существует и называется «легитимная сирийская власть». Вопрос в том, сможет ли оно себя сохранить?
Шанс есть, и немалый. Об этом свидетельствуют пусть и потрепанные, но еще не иссякшие внутренние ресурсы Башара Асада (регулярная армия, отряды самообороны, алавитское конфессиональное ополчение, бойцы Хизбалла), переброска к алавитам бойцов иранского спецназа «Аль-Кудс» уже легендарного в тех местах генерала Сулеймани, которых только в мае, по данным новостных лент в Латакии высадилось полторы тысячи.
А также российские самолеты и ракеты «Калибр», которыми корабли российской каспийской флотилии - «Дагестан», «Град Свияжск», «Углич» и «Великий Устюг» - азартно садили по опорным точкам террористов ИГ. Вероятных последствий может быть много, в том числе – и переговоры «светской» сирийской оппозиции с Асадом. Ведь «добрым словом и кольтом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом».
Поэтому прошедшая наутро после обстрелов информация о том, что «Свободная армия Сирии» (оппозиция – А.Г.) не имеет ничего общего с радикалами из «Джехбат ан-Нусра», которых «некоторые СМИ европы называют сирийской оппозицией» (так заявил Кадри Джамиль один из лидеров сирийского Национального фронта за перемены и освобождение) не вызывает такого недоверия, которое могла бы вызвать за сутки до обстрелов с Каспия.
В таких условиях, в случае эскалации конфликта, россиянам нет необходимости вести в Сирии наземные военные действия: либо антиасадовская оппозиция сама начнет сдуваться, либо под прикрытием авиации РФ с воздуха и могучей Каспийской флотилии с воды с арабскими смутьянами суннитами на земле будут не без удовольствия разбираться персы.
Но если в Сирии произойдет «самоопределение алавитов» в прибрежной средиземноморской зоне, то процесс будет поддержан. В первую очередь «исторически суверенной» группой друзов в их провинции Сувейда на юге современной Сирии. Государство друзов (Джабаль аль-друз) тоже существовало в рамках французского мандата в 1921-1944 годах (с перерывом).
Еще куда большие основания имеют сирийские курды. Эта героическая нация, весь ХХ дравшаяся за свою государственность, а сейчас получившую крепкий тыл в лице практически суверенных иракских курдов. К политическому самоопределению курдов и родственных им езидов будет подталкивать инстинкт самосохранения, поскольку с точки зрения ИГ, доминирующей ныне в Сирии политической силы, они подлежат уничтожению как неверные и язычники.
Хотя это совсем не просто, и президент Иракского Курдистана Масуд Барзани имеет все основания считать, что «в войне против ИГ пешмерга (курдские боевые отряды – Н.П.) стали де-факто основной силой, противостоящей террористической организации, и добившейся в этом больших успехов». В июне 2015 г. произошло очень многозначительные событие: курды заключили с легитимными сирийцами договор о совместной борьбе с ИГ в провинции Хасеке, столица которой, город Хасеке, был захвачена накануне. В обмен на это курды смогут управлять теми районами, которые отвоюют, и даже вывешивать свой флаг на административных зданиях ВМЕСТО официального сирийского. Если учесть, что незадолго до этого алавитами было принято решение об укреплении линии Хомс –Хама – Дамаск, то создается впечатление, что у Асада были вынуждены согласиться с символами курдского суверенитета на отвоеванной у исламистов земле.
Самим исламистам остается часть сирийской территории – от района Алеппо до юго-восточной границы, включающая в себя и абсолютно бесплодную Сирийскую пустыню, и перспективные земли верхнего течения Евфрата. Это если российские самолеты не разнесут шлюз водохранилища эль-Асад – тогда 18 кубокилометров воды снесут половину полей и городов вдоль реки.
Кто может стать основателем возможного нового государства сунитов?
Возможно «умеренная» сирийская оппозиция, вследствие, надеюсь, еще возможного компромисса между Россией и США.
Возможно ИГ, по уважаемому всегда, всеми и везде «праву силы». Все-таки так качественно и «в прах разнести новую, лучшую на Ближнем Востоке иракскую армию, подготовленную лучшими в мире американскими инструкторами и советниками», ка это сделал ИГ в прошлом году – это заслуживает как минимум внимания. Да и следует быть честным: невзирая на отвращение, вызываемое акциями ИГ: из всех радикальных исламских движений именно они оказался самым эффективными, эффектными и жизнеспособным. И по организации армии, и по организации информации, и по социальной организации на подконтрольных территориях. А вишенкой на торте – золотые динары, запущенные по курсу 147 долларов за монету. Уроки американских родителей не прошли зря.
А могут возникнуть и новые персонажи. Например – сирийские бедуины. Они-то имеют больше всего исторических прав, ведь их предки кочевали здесь тысячелетиями.
Но суть не меняется: более чем вероятное будущее Сирии – это раздел, как минимум, на четыре государства: алавиты на побережье, друзы – на юге, курды – на северо-востоке и сунниты – в центре.
И если такое произойдет, то возникнет прецедент. А Украина, повторюсь, очень похожа на Сирию:
- это мультиэтническая и мультиконфессиональная страна, как и Сирия;
- основные этнические группы Украины (украинцы, русские, белорусы, молдаване, тюрки) имеют опыт суверенной истории на этой территории, как и в Сирии;
- каждая из этих групп имеет потенциал внешнеполитической поддержки, как и в Сирии;
- основное геополитическое значение – транзитное, как и в Сирии;
- развитие украинского конфликта стимулирует рост террористических угроз в Европе, как и в Сирии.
И если возможное формирование новой политической карты Сирии, с новыми государствами, будет способствовать тушению «пожара ИГИЛ» и уменьшению тех самых террористических угроз, то и формат сирийских решений и методов может быть спроектирован на украинскую проблему. Потому что Сирия и Украина – это планетарные стимулы одного порядка. А в свое время Джордж Каспар Хоманс определил четыре основных принципа социального обмена. Второй из них гласит: «если стимул привел к успешному действию, то в случае повторения стимула будут стремиться воспроизвести действие».
И это, кстати, еще не худший для Украины вариант.