Для украинских президентов от Кравчука до Порошенко, идеей фикс была «борьба с коррупцией». В свете евроинтеграционных надежд Януковича и Порошенко борьба с коррупцией активизировалась и превратилась из нормативно-популистского тренда в инструмент политических расправ. Но понимают ли те, кто борется с коррупцией, что такое «коррупция», и каково ее значение в развитии современного украинского общества?
Естественность коррупции
При распаде СССР в 1991 году, диссиденты из Руха с радостью сняли со своих плеч обузу экономического и социального управления «Незалежной Украиной» и передали ее коммунистическому секретарю Кравчуку и компании партийно-комсомольской номенклатуры. Эта компания объединила энергичных цеховиков, эпохи позднего социализма, и криминалитет. Несколько лет разборок создали современную украинскую государственную элиту.
«Отцы-основатели» приступили к реализации своей основной «государственнической» мечты: заменить советские идеологические механизмы управления населением на маркетинго-экономическую диктатуру.
Партработники и криминалитет построили систему управления по принципу закрытого вертикального потока «партвзносов в общак», превратив эту схему из внутрипартийной в общегосударственную, и сохранив неизбежность взносов на всех уровнях.
Череда гарантов от Кравчука до Порошенко «совершенствуют» систему государственного управления: приватизируют все национальные ресурсы, перекрывают независимые финансовые потоки, приватизируют рычаги управления страной, управляют территорией в личных интересах.
Коррупция стала основной формулой государственного управления и успешных общественных отношений. Исследование, проведенное в середине 2013 года компанией TNS, показало, что 77,6 опрошенных украинцев признают взятку как необходимость. Можно говорить о коррупции, как об общественном договоре украинцев, а об украинцах, как о «волонтерах коррупции».
Почти по Маслоу.
Коррупция (от лат. corrumpere — растлевать, лат. corruptio — подкуп, порча) это подкуп, дополнительная оплата того, что имеет фиксированную и легализованную цену – сверхоплата для достижения желаемого результата.
Варианты «сверхоплат» укладываются в иерархическую типологическую схему, подобную пирамиде потребностей Маслоу.
Уровни располагаются снизу вверх. 1-й уровень является базовым.
1. Сервисная позитивная коррупция (добровольная сверхоплата за услуги профессионалов, чье финансирование является естественной функцией государства: врачей, учителей, военных и других). Отказ от сверхоплаты не влечет санкций, но резко снижает качество услуг.
2. Разрешительная коррупция (сверхоплата статусному лицу за разрешение на деятельность). Отказ от сверхоплаты влечет всевозможные санкции по отношению к предмету деятельности.
3. Коррупция за бездействие (сверхоплата за бездействие статусных лиц: контролирующих и властных органов). Отказ от сверхоплаты влечет за собой выполнение прямых функций (санкций) по отношению к предмету деятельности.
4. Инсайд-коррупция (сверохплата за предоставленную информацию на уровне государственного управления и распределения бюджетных ресурсов). Под инсайд-коррупцией мы понимаем получение личной или корпоративной выгоды вследствие наличия, как статуса, так и информации.
5. Бизнес инсайд-коррупция (получение долгосрочной коррупционной выгоды путем участия инсайдера в бизнесе или преференциях от бизнеса).
6. Международная коррупция (компрадорство) – продажа государственных интересов иностранным заинтересованным лицам или организациям.
Как любая пирамида, система устойчива и обеспечивает одностороннее движение ресурсов от основания к вершине.
Спасительная коррупция
Борьба с коррупцией была популярна, как в Координационном совете по развитию гражданского общества при Президенте Януковиче, куда входили многочисленные украинские НПО, специализирующиеся на коррупции, так и в Реанимационном Пакете Реформ, который курируют те же НПО, и который ответственен за антикоррупционные реформы при Порошенко. Трансформация коррупционных процессов в Украине инициируется и курируется международными финансовыми донорами: короткий поход в Интернет убедит неверующих, что тема коррупции сейчас – это основной грантовый приоритет.
К сожалению, те, кто из последних грантовых и кредитных сил и денег борются с коррупцией в Украине, создают «проблемы выживания» для украинского общества. Иностранный импульс привел к тому, что в Украину борются не с украинской коррупцией, а с представлением о коррупции в Евросоюзе, перенесенное на территорию между Сяном и Доном.
Европейская коррупция – это «растление и подкуп» в условиях незыблемости права частной собственности, высоких зарплат и финансовой стабильности общества, независимых судов и развитой бюджетной системы (основная часть налогов остается на местном уровне, а не передается на верх).
Является ли Украина таким обществом, в условиях агонизирующей гривны, коллапса правоохранительства и очередной волны передела собственности? В украинских реалиях коррупция первого-третьего уровней Пирамиды, в условиях экономической диктатуры со стороны политической элиты, становится одним из немногочисленных способов выживания населения. Нельзя не заметить целый ряд позитивных социальных качеств украинской коррупции:
- перераспределение средств в пользу малообеспеченных профессионалов;
- создание независимых от государства механизмов сбора и перераспределения частных ресурсов;
- оптимизация организации малого и среднего бизнеса в условиях всеобъемлющего бюрократического диктата;
- волатильность социума в отношении репрессивной нормативно-правовой базы государства, и т.д.
Украинская коррупция не абстрактное и безусловное зло. Это форма выживания для населения, должна неизбежно нарастать. Изменения можно прогнозировать в формах сверхоплаты – большем распространении бартера, натурального обмена и приоритет – «деньги вперед».
Коллизия бескорыстных маркитантов.
Проблемы понимания украинской коррупции можно проиллюстрировать «коллизией волонтерства» для милитарных организаций, особенно в зоне АТО. Как ни смешно, но украинское законодательство, позволяет трактовать этот вид деятельности как коррупционный.
Бескорыстные маркитанты украинских милитарных образований МО и МВД, это новое слово в мировой истории армейского снабжения и требуют нового нормативного сопровождения. Ведь и военные, и работники МВД являются «субъектами ответственности за коррупционные правонарушения» (Закон Украины «Об основах предотвращения и противодействия коррупции», ст. 4).
Законодательство о противодействии коррупции дает такое определение: «коррупция – использование лицом, предоставленных ему служебных полномочий и связанных с этим возможностей с целью получения неправомочной выгоды…». Вооруженные силы и МВД, которые должны (исходя из общемировой практики) финансироваться исключительно за счет бюджетных средств, в украинских реалиях получают дополнительное, а иногда и основное финансирование со стороны волонтеров, таким образом, осуществляют «сервисную позитивную коррупцию», в соответствии с предлагаемой Пирамидой.
Согласно ст. 1-й Закона Украины «О волонтерской деятельности», волонтерство это вид благотворительной деятельности. Однако ст. 1 Закона Украины «Про благотворительную деятельность и благотворительные организации» предполагает, что (получателями благотворительной помощи могут быть физические лица, неприбыльные организации и территориальные общины, а также любые юридические лица….).
Насколько милитарные объединения МО и МВД являются зарегистрированными юридическими лицами и насколько военные и милиция, как должностные лица, могут быть бенифициариями благотворительной деятельности? «Коррупционная коллизия» налицо. Особенно когда армейские чины что-то ТРЕБУЮТ от волонтеров, а не просто принимают помощь.
Волонтерство – лишь эпизод, подтверждающий проблему понимания значения «коррупции» для государства и общества.
Эпилог
«Грузинских» успехов в борьбе с коррупцией в Украине ожидать не стоит, поскольку обеспечение европейского уровня зарплат реформаторам и сотрудникам МВД в Украине, даже если исключить действующий фактор войны, вряд ли возможно. Путем минимизации негативных социальных последствий украинской коррупции, может стать ее рациональное использование и выведение нижних уровней Пирамиды из коррупционного формата в область естественных правовых отношений. Естественно, что острие активности местных и международных борцов с коррупцией необходимо направить на высшие уровни коррупционной Пирамиды.