Уважаемые коллеги,
для меня большая честь и удовольствие сегодня, здесь, в Крынице, выступить перед столь авторитетной аудиторией. Прежде всего, хочу присоединиться к словам благодарности, прозвучавшим в адрес организаторов, и поблагодарить лично господина Торкунова за предоставленную мне возможность высказаться и обменяться мнениями в рамках такого формата.
Предложенная организаторами связка «потенциал конфликта и партнерства» как нельзя более актуальна в условиях современных мирополитических процессов, особенно протекающих в пограничных и приграничных регионах.
В современных условиях, когда влияние региональных и локальных конфликтов на развитие отношений между государствами заметно возросло, а процессы глобализации делают мировое сообщество все более взаимосвязанным и взаимозависимым, проблемы политического сотрудничества государств привлекают пристальное внимание политиков и ученых, а укрепление международного мира и безопасности справедливо относится к первоочередным задачам человечества.
В период «холодной войны» роль сверхдержав в значительной степени способствовала эффективному сдерживанию развития локальных военных конфликтов. С окончанием эпохи биполярности и идеологического противостояния Востока и Запада, несмотря на прогнозы о бесконфликтном существовании, мировое сообщество столкнулось с проблемой региональных конфликтов, основанных на идеях национализма и этнонациональной идентичности. Всплеск таких конфликтов не обошел стороной и территорию бывшего СССР, распад которого сопровождался правовой неурегулированностью выхода из Союза ряда республик, крушением основанной на советской идеологии межнациональной толерантности, усиленной активизацией идей национализма и формированием национальных государств и многочисленных этнонациональных идентичностей на постсоветском пространстве. Так называемые «конфликты идентичности» в Азербайджане, Грузии, Молдове, несмотря на усилия международного сообщества, продолжают оставаться «замороженными», а не разрешенными. Их неурегулированность влияет на развитие геополитических процессов в различных регионах постсоветского пространства.
Примером «замороженного» конфликта на территории бывшего СССР является и приднестровский конфликт, включающий в себя идентичностный, статусный и территориальный элементы. С момента окончания вооруженной фазы конфликта в Приднестровье и начала процесса мирного урегулирования было озвучено множество планов по нормализации молдо-приднестровских отношений, среди которых и построение асимметричной федерации, и создание широкой автономии, и ассоциированное членство в союзе государств.
Географически Приднестровье находится ближе всех других регионов бывшего СССР к «западному миру», в первую очередь, пространственно расширяющемуся Европейскому союзу. Приднестровье граничит с Молдовой и Украиной, имеет территорию 4163 кв. км, чуть более 550 тысяч человек населения и фактически является неким мостом между славянской и романской цивилизациями, что обуславливает его особую геополитическую роль и влияет как на внутреннюю организацию общества, так и на совокупность внешних отношений региона. Через территорию Приднестровья проходят транзитные коридоры европейской значимости: два газовых, два автомобильных, один железнодорожный. И все эти жизненно важные артерии из-за наличия конфликта, к сожалению, не задействованы в полном объеме и не являются фактором, содействующим активному экономическому взаимодействию соседствующих регионов. При этом сторонам конфликта при посредничестве стран-гарантов практически (за редким исключением) удалось не прибегать к манипулированию газовыми коридорами.
На днях в самом Приднестровье уже праздновали 19-ю годовщину образования республики, и фактически эта дата знаменует 19-летнюю историю конфликта.
За это время мы были свидетелями перерастания конфликта из одной фазы в другую: от акций общественного неповиновения до активной стадии боевых действий, безусловно, сопровождавшейся информационной, дипломатической войной. Но хотелось бы отметить, что, начиная с 2001 года и активнее к 2004-му, конфликт перешел к новой фазе противостояния. Я бы назвал ее фазой экономического противостояния, экономического принуждения.
Фактически конфликт перешел в новую стадию, оцениваемую гражданами как экономическое принуждение несогласных. Почему подавления? Поясню. Потому что возможность осуществления экономической деятельности поставлена в зависимость от дачи согласия на распространение молдавского законодательства на важнейший спектр любой экономики – внешнеэкономическую деятельность. Это и дополнительная существующая сегодня вынужденная необходимость регистрации предприятий не по месту нахождения, это и таможенные процедуры, это и дополнительные нетарифные меры регулирования. Плюс к этому были добавлены введенные ограничения по железнодорожным перевозкам, по отмене банковских лицензий, по аннулированию лицензий предприятий связи и т.д. Таким образом, взят курс на решение политических проблем конфликта через применение экономического рычага давления. При этом задействован механизм принятия односторонних решений, которые зачастую не учитывают ни специфику экономики, ни специфику региона.
Так, экономика маленького региона превратилась в заложника политической неразрешенности конфликта. Фактически, продекларировано политическое требование: «хотите осуществлять экономическую деятельность, тогда идите на политические уступки, причем на выполнение таких политических условий, которые мы сами, как одна из сторон конфликта, посчитаем необходимыми». Во многом подтверждением сказанному является Закон Республики Молдова об особом статусе Приднестровья, принятый в 2005 году вне рамок переговорного процесса. Односторонние действия одного из участников процесса по урегулированию конфликта, стороны конфликта, в области экономики фактически являются продолжением линии, демонстрирующей неспособность сложности поиска взаимоприемлемых политических решений. Из-за использования политических факторов международного признания одной стороны конфликта - Республики Молдова и непризнания другой стороны - Приднестровской Молдавской Республики, экономика Приднестровья сегодня во многом стала заложницей политической неурегулированности, а значит - заложником стало и благосостояние большинства приднестровцев. И разве от этого в этом регионе Европы мы сегодня получили большую стабильность? Нет! Потенциал конфликта расширен, он сейчас углублен и в экономических противоречиях и сказывается на восприятии экономическими агентами новых правил, условий организации экономической деятельности.
В новом экономическом порядке, установленном для экономических агентов, следует отметить и одну немаловажную особенность. Это то, что при применяемом стимулирующем подходе к экономическим агентам, экспортирующим продукцию в Европейский союз, новый механизм значительно сужает возможности экспорта продукции в страны, находящиеся восточнее Приднестровья. При этом просматривается не экономическая обоснованность таких решений, а возможная намеренность политического давления.
Почему такая ситуация стала возможна?
Безусловно, во-первых, свою роль сыграло отсутствие достижения взаимоприемлемого сторонами политического соглашения, претворяемого в жизнь в полном объеме. Заслуживает внимания в данном контексте и тот факт, что ситуация все время балансирует на грани нарушения и текущего положения по причине того, что договоренности, выработанные сторонами конфликта, не подкреплены системой сколь-нибудь эффективных гарантий, в результате чего нестабильность способствует повышению конфликтного потенциала и углублению лежащих в основе конфликта противоречий.
Во-вторых, существенна роль серьезных отличий между реальными и декларируемыми целями при разрешении конфликта.
В-третьих, существенен и фактор наличия различий реализации норм международного права в различных точках мира. Коллизия с применением по-разному обоснованных международно-правовых подходов к Косово, Тайваню и, например, Приднестровью, нисколько не облегчает ситуацию в нашем случае, а лишь осложняет систему аргументации поведения сторон в процессе урегулирования.
Четвертое. Серьезным фактором являются противоречия в заинтересованности между реализацией ранее выработанных подходов к Приднестровью и необходимостью поиска решений, содействующих формированию или непрепятствованию формированию среды обитания конкретных граждан, семей, проживающих в местности по их выбору.
И последнее, пятое. На весь процесс весомое влияние оказывают и противоречия стран, заинтересованных в урегулировании, в избрании подходов, способствующих формированию площадки для стабилизации, понижения конфликтности и последующего перехода к рассмотрению политических проблем.
Многие прогрессивные люди понимают и знают, что свобода: свобода перемещения, свобода экономической и предпринимательской деятельности, свобода выбора для людей - ведет к процветанию. Такую свободу ждут люди в Приднестровье. Они понимают, что такая свобода заменит сформированные за годы ненависть и недоверие взаимоуважением и миром, так как свободный человек, разогнув спину, не допустит, чтобы на нем ездили.
Приднестровье и все его жители втянуты в конфликт, состояние напряженности, борьбы в течение уже почти 20 лет. И думаю, что многих состояние личных дел не устраивает и не отвечает основным критериям жизни в Европе в 21 веке. Уверен, что стороны конфликта, стороны, заинтересованные в стабилизации ситуации в регионе, должны прийти к решениям, стимулирующим экономическое развитие и социальную справедливость. Без этого, думаю, невозможно будет успешно решить ни одной человеческой, экономической, социальной или политической проблемы. Однако, на примере Приднестровья мы наглядно видим, что примененные подходы направлены на всевозможные осложнения (упомянутые выше) экономических режимов и расцениваются сегодня приднестровской общественностью как применение экономической силы в отношении инакомыслящих, как некая плата за политическое самоопределение региона.
Безусловно, возможно подавить Приднестровье и сделать его еще беднее. Но всем заинтересованным сторонам необходимо ответить на вопрос: для чего? ради чего? Учитывая уже почти двадцатилетнюю историю, следует отметить, что основа противоречий и повышенной конфликтности лежит сегодня в плоскости неразрешенности вопросов, в том числе непосредственно связанных с функционированием экономики. В этом сегодня высока конфликтность, в этом особый узел противоречий.
В этой связи полагаю, что пути разрешения самого конфликта, достижения урегулированности должны быть проложены через содействие формированию в самом Приднестровье высокого уровня общественной безопасности и человеческой безопасности и направлены, как приоритет, на человека, для создания условий жизни, а не на использование проживающих там людей для решения иных проблем.
Тогда, убежден, потенциал конфликта будет значительно понижен, и возможным станет достижение стабильности. Последнее, по моему мнению, должно быть ориентировано на создание условий для интенсивного взаимодействия экономических агентов с представителями разных стран, сотрудничества и сплочения усилий заинтересованных сторон для содействия динамичному развитию экономик сторон конфликта. Это может стать залогом реализации позитивных устремлений ради людей, там проживающих, и ради стабильности в этом регионе Европы. Это может стать демонстрацией и утверждением постулата защиты граждан от бедности как одного из зол, несущих ущемление прав и возможностей в 21-ом веке. Такой подход повышает требования ко всем заинтересованным сторонам. Должен также произойти уход от применяемого сегодня порой подхода: «Не стреляют – ну и решится как-нибудь позже, со временем». Взамен необходимо применять высокие требования к профессиональной квалификации, экономическому и политическому кругозору тех, кто принимает решения по воздействию на стороны конфликта, увеличивая масштаб последствий от принятия неверных решений, особенно в отношении субъектов хозяйственной деятельности, не обладающих механизмами контроля такого вида воздействий на них.
На примере Приднестровья просматривается мучительный поиск механизмов и путей по-настоящему равноправного взаимовыгодного сотрудничества как сторон конфликта, так и сторон, заинтересованных в урегулировании, вне зависимости от мощи партнера. Поиск механизмов сотрудничества, позволяющего с большим вниманием относиться к мнению другой стороны, не пытаясь извлечь никаких односторонних преимуществ из собственного сегодняшнего преимущества или положения. Думаю, что это самый эффективный подход к урегулированию. Мы, конечно, понимаем, что такой подход на деле случался крайне редко в истории международных отношений и мировой политики! Но уверен, что есть возможности решения проблем в рамках этой формулы.
Отменив искусственные ограничения и барьеры, примененяя стимулирующие факторы, мы имеем реальный шанс серьезного понижения уровня конфликтности в одном из регионов Европы. Да, этот путь не прост, оспариваем и требует терпения, но скажите, что только не применялось ранее в рамках имеющихся международных доктрин в Приднестровье? Разве это принесло урегулирование? Разве привело к стабильности и благополучию граждан, в которых они так нуждаются? Принесло ли какой-либо реальный ощутимый результат? Нет. Сегодня мы имеем новый вызов, который не все еще осознают, – это, наличие депрессивного, с точки зрения экономики, региона Юго-Восточной Европы. Особенно остро это ощутимо сейчас, в условиях мировой экономической нестабильности, когда приднестровская экономика имеет также неутешительные показатели. Это и падение ВВП за восемь месяцев 2009 года почти на 30%, снижение экспорта вдвое, высокий уровень безработицы и значительное снижение уровня жизни.
Но уже сегодня есть возможность дополнительной активизации экономической деятельности и в Приднестровье - через партнерское взаимодействие стран-участников переговорного процесса решение чисто процедурных условий функционирования приднестровской экономики.
Уважаемые коллеги, я уверен, что разрешение конфликта непосредственно связано с решением многих экономических проблем, и полагаю, что и наша дискуссия поможет выявить закономерности, вычленить многие особенности для их более внимательного последующего рассмотрения в целях поиска путей минимизации конфликтного потенциала и стабилизации ряда процессов, позволяющих формировать среду для реализации экономических возможностей региона и проживающих в нем граждан как неотъемлемой части европейского экономического пространства, что позволит найти эффективные пути всеобъемлющего урегулирования конфликта. За почти 20 лет поиска решений, народ Приднестровья – части Европы - в условиях мировой экономической турбулентности, нагнетающей у людей все большие страхи, все же смотрит в будущее с огромной надеждой. Благодарю за внимание.