Высказывания некоторых польских политиков по поводу России за последние несколько недель не остались незамеченными российскими экспертами. На этот раз почти все нашли положительные изменения риторики. На сколько это действительно сигнал качественных тенденции внешней политики Варшавы? Чтобы ответить на такой вопрос, необходимо проанализировать и политический контекст, и предполагаемые причины данных высказываний.
Сперва в Лондоне, на пресс конференции во время последнего саммита НАТО высказался президент Анджей Дуда. «На межгосударственном уровне у нас нет врагов. Это наш сосед, с которым мы не во всем согласны, у нас по многим вопросам другая точка зрения и мы считаем некоторые действия России неприемлемыми» - сказал он. И это уже многие воспринимают как прогресс, хотя напрямую Дуда никогда России как врага не определял. Однако, действительно, риторика правящего класса несомненно и последовательно напоминала про по сути вражеское отношение Варшавы к Москве, а любой польско-российский диалог был приостановлен несколько лет назад. Анджей Дуда не принадлежит к числу тех польских политиков, которые известны особенно резкими высказываниями. Определенные протесты могли вызывать скорее его оценки в области внутренней политики, но на международных площадках он более-менее, по польским меркам, сдержанный. Несмотря на это, некоторые восприняли его лондонскую пресс конференцию, как ситуативное совпадение, случайные слова лишены особого значения.
Однако, вскоре с такой же точкой зрения выступил шеф политического кабинета главы государства Кжиштоф Щерский. И тут уже случайности быть не могло, так как его слова прозвучали в интервью чиновника агентству «Рейтер». «Будучи соседом России, мы никогда не будем настаивать на антагонизм между Западом а Россией потому, что сами можем стать жертвой такой конфронтации» - заявил он. Стоит отметить, что Щерский связан с краковским кругом неоконсервативных интеллектуалов публиковавших в свое время в известным журнале «Arcana», обычно представляющим довольно антироссийские позиции. За последние несколько лет он превратился из академика в главного архитектора политических решений президентского дворца, кстати по дороге эффективно лишаясь конкурентов в администрации главы государства. В этом году рассматривалась его кандидатура, правда безуспешно, на один из постов в руководстве НАТО. Краковский профессор, в отличие от самого президента, способен правильно интерпретировать политическую международную обстановку. Одновременно, он претендует на роль одного из основных игроков в сфере внешней политики Польши. Поэтому, его слова про Россию считать случайностей или ошибкой не стоит.
При этом надо еще учитывать особенности польской политической системы. Конституция не совсем прозрачно и четко определяет компетенции президента, но на самом деле можно ее интерпретировать так, что основные направления внешней политики формулирует правительство, в т.ч. МИД, а администрация главы государства поддерживает кабмин своей внешнеполитической деятельностью. На деле полуавторитарная система принятия решений сформировавшаяся после 2015 года немножко по другому распределяет компетенции разных органов. Глава правящей партии Ярослав Качиньский, хоть и имеет все рычаги управления государством, не особенно интересуется внешней политикой. Позиция МИД отражена в кадровых решениях: ведомство возглавлял с начала Витольд Ващиковский, ныне евродепутат, который пытался выступать с собственными инициативами, на пример стремясь к улучшению отношений с Белоруссией. В итоге он был отправлен в отставку и его пост занял профессор Варшавского университета, лишен практического политического опыта Яцек Чапутович. Лидер правящей партии в одном из интервью откровенно назвал это назначение «экспериментом», а после последних выборов произошло сужение компетенции ведомства; у Чапутовича отняли вопросы Евросоюза, передавая их в ново созданное ведомство во главе с Конрадом Шыманьским. В итоге на самом деле Щерский оказался в позиции одного из основных игроков по внешней политике, хотя его шефа признавать самостоятельной фигурой вряд ли стоит.
Раз мы уже пришли к выводу, что слова по поводу России были высказаны влиятельными формально (Дуда) или неформально (Щерский) политиками, стоит проанализировать их источники и возможные последствия. Внешним источником предположительно является грядущая глобальная смена обстановки, в т.ч. смена акцентов внешней политики США. Польская внешняя, а особенно восточная политика, ведь определяется Вашингтоном. Изменения риторики, следовательно могут быть связаны с прямыми указаниями, либо с собственным анализом поведения США сделанным польскими политиками, со всеми последующими выводами. Получается, появилась – временная или долгосрочная – потребность смягчения риторики вассалов по отношению к Москве. Возможно, это также связано с модифицированием американской стратегии в Центральной и Восточной Европе. Так или иначе, сигнал был получен - косвенно или напрямую – и принят. Второй фактор чисто внутреннего характера: президентские выборы намечены на май 2020 года. С этим и может быть связано смягчение риторики президентского дворца. Очевидно, что Дуда будет вынужден, особенно во втором туре, бороться за более центристский, умеренный электорат. В данном случае инструкции внешних кураторов могут вполне совпадать с предвыборной стратегией.
Любопытно, что высказывания Дуды и Щерского были широко обсуждены в российских СМИ, но в польских прошли почти незаметными. За исключением крайне правых проамериканских интернет СМИ, которые в очередной раз объявили Дуду предателем. Однако, тем временем произошло довольно странное совпадение (?). Про российское влияние на польских политиков и СМИ опять выступил с тревогой глава Агентства внутренней безопасности Петр Погоновский. В интервью государственному телеканалу он практически заявил, что оценки похожие на те, что высказаны Дудой и его главным советником предоставляют угрозу национальной безопасности Польши. Появляется впечатление, что либо у польской контрразведки нет текущей информации про линию государственного руководства, либо спецслужбы выступают с открытой критикой главы государства и его администрации. Также возможно, что Погоновский подчиняется не совсем тем куратором, к которым прислушиваются у президента. Оценок данных Дудой и Щерским не стоит переоценивать. Скорее, гораздо полезнее будет наблюдать за реальными шагами Варшавы в отношениях с Москвой, на пример в плане размораживания отсутствующего диалога, хоть и на техническом уровне. Символически важным будет также 9 мая в Москве. Получит ли польский президент приглашение и – если да – съездит ли в Россию. Такой шаг мог бы стать подтверждением, что изменилась не только риторика, а началась реализация определенного плана внешней политики.