В ведущей монархии Персидского залива революционные перемены
Саудовская Аравия переживает крупнейшие потрясения за всю свою 85-летнюю историю. По указу короля Сальмана в королевстве развернута беспрецедентная антикоррупционная кампания, в ходе которой арестованы 11 принцев из правящей семьи, ряд высокопоставленных чиновников и влиятельных бизнесменов. Инициатором арестов называют сына короля молодого принца Мухаммеда бен Сальмана, провозгласившего программу радикальных реформ «Видение-2030». Главными направлениями новой стратегии, призванной укрепить региональное лидерство Эр-Рияда, должны стать восстановление авторитета власти, открытие страны внешнему миру и снижение зависимости ее экономики от нефти. При этом на фоне событий в Саудовской Аравии цены на нефть марки Brent достигли двухлетнего максимума.
Свита больше не играет
Первым из мировых лидеров, отреагировавшим на развернутую в Саудовском королевстве антикоррупционную кампанию, стал президент США Дональд Трамп, продолжающий свое турне по Азии. «Некоторые из тех, с кем обошлись жестко, доили свою страну годами»,— написал он в Twitter. Посетив Эр-Рияд с «историческим визитом» в мае этого года, Дональд Трамп выразил «высокое доверие» королю Сальману и кронпринцу, которые, по его словам, «точно знают, что делают».
Между тем разразившийся в королевстве коррупционный скандал обрастает новыми подробностями и вовлекает в свою орбиту все больше имен высокопоставленных чиновников и членов королевской семьи, утративших неформальный статус неприкосновенных. Как заявил генеральный прокурор Саудовской Аравии Сауд аль-Муджиб, следственные органы проводят «подробные допросы» более 40 арестованных членов высшего руководства страны и представителей бизнес-элиты, среди которых оказались сразу 11 принцев из королевской семьи. «Это начало жизненно важного процесса по искоренению коррупции. Подозреваемые были задержаны, чтобы они не могли скрыться от правосудия»,— объяснил генпрокурор аль-Муджиб.
Инициировавший массовые задержания Высший комитет по борьбе с коррупцией во главе с сыном короля кронпринцем Мухаммедом бен Сальманом, занимающим пост министра обороны, был создан в минувшую субботу — новый орган учредил своим указом саудовский монарх. В списке первых же задержанных оказались племянник короля и один из богатейших людей в королевстве принц аль-Валид бен Таляль (его состояние превышает $17 млрд), отправленный в отставку министр экономики и планирования Адель аль-Факих, бывший глава Министерства национальной гвардии принц Митаб бен Абдалла бен Абдель-Азиз Аль Сауд, а также бывший госминистр Ибрагим бен Абдель-Азиз аль-Асаф. Задержанные обвиняются в коррупции, злоупотреблении властью, разворовывании бюджетных средств и отмывании денег.
На фоне задержаний в Саудовской Аравии (наряду с сообщениями о том, что власти Китая увеличили квоту на импорт нефти для независимых НПЗ на 2018 год на 63%, до 142 млн т) стоимость нефти марки Brent превысила $64 за баррель, обновив максимум впервые с июня 2015 года. Прогноз Минэкономразвития РФ, на базе которого рассчитан бюджет на 2018 год, предполагает среднегодовую цену нефти на уровне $43,8 за баррель. Выигрыш российского бюджета от роста цен на нефть сейчас сложно точно оценить, поскольку он зависит от динамики курса рубля: если рубль будет укрепляться к доллару по мере удорожания нефти теми же темпами, что и в этом году, бюджет может дополнительно получить порядка 250 млрд руб. В то же время собеседники “Ъ” на рынке не ждут, что политическая борьба в Саудовской Аравии будет существенно влиять на цены, если только она не приведет к пересмотру политики королевства в рамках ОПЕК, в частности, относительно сделки с Россией по сокращению добычи, что сейчас выглядит маловероятным.
При этом кронпринц Мухаммед бен Сальман среди прочего неформально отвечает и за отношения с Россией. С его именем связывают перезапуск российско-саудовских отношений, которые до недавнего времени были одними из самых проблемных в связи с поддержкой Эр-Риядом радикальных исламистских организаций. Неожиданный визит Мухаммеда бен Сальмана на Международный экономический форум в Санкт-Петербурге в 2015 году подготовил почву для исторического визита в Москву короля Сальмана, состоявшегося в октябре этого года. Если до Мухаммеда бен Сальмана внешняя политика Саудовской Аравии была ориентирована на США, то сегодня она стала многовекторной.
От государства-бензоколонки к экономике XXI века
Перемены в Саудовской Аравии обещают радикально изменить облик мировой нефтяной сверхдержавы и ведущей монархии Персидского залива, которая остается ключевым союзников США в регионе и при этом считается одним из оплотов ваххабизма, имеющего в королевстве статус официальной религии. «Антикоррупционная кампания в Саудовской Аравии — это не просто очередной этап борьбы за власть, но и четкий сигнал о том, что модернизация будет продолжаться, несмотря на попытки отдельных элементов во власти ей воспрепятствовать и сохранить существующий статус-кво»,— пояснил “Ъ” эксперт по Ближнему Востоку университета в Оксфорде Джастин Даргин. По мнению собеседника “Ъ”, «в сложившейся ситуации невозможно отделить борьбу с коррупцией от политики структурных изменений в экономике, призванной сделать из консервативного религиозного “государства-бензоколонки” современную экономику с мощной индустриальной и производительной базой».
С первых дней существования саудовского государства, созданного в 1932 году, его основатель Абдель-Азиз ибн Сауд умело лавировал между Западом и исламскими радикалами. При этом сменявшие друг друга монархи понимали стабильность как сохранение институтов королевской власти в неприкосновенности, что исключало возможность любых преобразований. В итоге коррумпированный и погрязший в роскоши режим правящего клана Судейри стал вызывать все большее неприятие в обществе — об усилении центробежных тенденций и влияния исламских радикалов впервые заговорили после терактов 11 сентября, за которыми стоял лидер «Аль-Каиды» саудовский миллионер и террорист номер один Осама бен Ладен.
Несмотря на то что Саудовская Аравия имеет статус нефтяной сверхдержавы, безработица в стране, по некоторым оценкам, достигает 30%, в то время как проводимая на протяжении десятилетий Эр-Риядом экономическая политика не способствовала созданию рабочих мест.
Выход кронпринца
Ситуация стала радикально меняться со стремительным выдвижением политика новой волны 31-летнего Мухаммеда бен Сальмана — сына короля, которому прочат трон монарха. Еще до начала нынешних чисток провозгласивший программу радикальных экономических реформ «Видение-2030», принц Мухаммед бен Сальман сделал сенсационное заявление о том, что уже в 2020 году Саудовская Аравия «сможет жить без нефти».
Стратегическая программа «Видение-2030» предусматривает масштабную приватизацию государственных компаний, таких как Saudi Aramco (рыночная стоимость составляет $1 трлн), резкую активизацию инвестиционной политики, развитие туристической отрасли. По версии саудовских реформаторов во главе с принцем Мухаммедом бен Сальманом, в долгосрочной перспективе такая политика должна снизить зависимость королевства от нефтяного экспорта. При этом, как пояснил “Ъ” Джастин Даргин, «опасения, что нынешние потрясения отпугнут иностранный бизнес, явно преувеличены», так как ни США, ни Евросоюз в долгосрочной перспективе не потеряют интереса к инвестициям в Саудовской Аравии.
«То, что перемены в королевстве неизбежны, было понятно давно. Но вряд ли кто-то предполагал, что молодой монарх пойдет по такому радикальному пути,— заявил “Ъ” редактор Al-Monitor (США) эксперт Валдайского клуба Максим Сучков.— Король Сальман понимает, что главная борьба за власть начнется после его ухода, поэтому нынешние чистки носят превентивный характер. Пока король у власти, он стремится создать наиболее благоприятные условия для будущего правления своего сына, который получил монарший мандат на “люстрацию”». По словам эксперта, один из главных ударов короля Сальмана не случайно пришелся на руководителя Министерства национальной гвардии принца Митаба бен Абдаллу, который мог стать сильным конкурентом в борьбе с кронпринцем Мухаммедом бен Сальманом.
«Начатой антикоррупционной кампанией Мухаммед бен Сальман убивает сразу нескольких зайцев. Во-первых, под лозунгом борьбы с коррупцией он избавляется от нежелательных центров силы в королевской семье и в госаппарате, которые могут представлять угрозу его будущей власти. Во-вторых, укрепляет свою репутацию реформатора политикой “нулевого терпения” по отношению к коррупционерам и рассчитывает пополнить бюджет за счет конфискованных миллиардов долларов у арестованных принцев и чиновников. В-третьих, посылает четкий сигнал как стране, так и внешнему миру, что он уже сегодня стал фактическим лидером Саудовской Аравии, принимающим ключевые решения»,— пояснил “Ъ” директор программы политических исследований базирующегося в Дохе Institute for Graduate Studies Марван Кобалан.
Опрошенные “Ъ” эксперты отмечают, что при всей внешней спонтанности антикоррупционную кампанию нельзя считать неожиданной. Первым признаком структурных перемен, требующих кадровых перестановок, стала произошедшая в мае прошлого года отставка министра нефти Али ан-Наими, при участии которого на переговорах стран ОПЕК в Дохе в апреле того же года была сорвана договоренность о сокращении мировой добычи нефти. Обращает на себя внимание, что соглашение ОПЕК+ о снижении добычи было достигнуто позднее, уже после смещения Али ан-Наими, бессменно возглавлявшего ключевое саудовское ведомство с 1995 года. С его уходом прекратило существование и Министерство нефти, вместо которого было учреждено курирующее нефтяную отрасль Министерство энергетики, промышленности и минеральных ресурсов.
«Если говорить об исторических параллелях, то многие из реформ Мухаммеда бен Сальмана, включая экономические преобразования, ослабление религиозных предписаний и аресты коррупционеров, напоминают правление английского короля Генриха VIII, который также был реформатором и прагматиком своего времени, ломая конкурирующие институты власти и переделывая их под себя,— пояснила “Ъ” базирующаяся в Дублине профессор Solonian Democracy Institute Рослин Фуллер.— Как и Генрих VIII, правивший в далеком XVI веке, кронпринц Мухаммед бен Сальман сегодня расчищает почву для новых институтов, которые займут ниши, освобождающиеся в ходе его реформ».