Избрание новым наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана, 31-летнего сына короля Салмана ибн Абдул-Азиза аль-Сауда, в США назвали «воплощением мечты Израиля».
С такой образной оценкой недавно выступил один из ведущих американских знатоков Ближнего Востока, бывший посол США в Израиле (2011−2017) и советник предыдущего хозяина Белого дома по ближневосточным вопросам (2008−2011) Даниэль Шапиро.
Израильская мечта обрести последовательного партнёра в лице крупнейшей арабской монархии постепенно становится реальностью. На нынешнем историческом рубеже интересы ближневосточной демократии и аравийского королевства стали сходиться в одной точке. Их также сближает ощущение угроз, исходящих от одной региональной державы, к которой израильские власти и семья аль-Сауд испытывают практически идентичную неприязнь.
Выдвижение принца Мухаммеда стало желаемым для израильтян результатом, прежде всего, с прицелом на закрепление ситуации геополитического противостояния с Ираном. Амбициозный наследник престола, будущий король, фактически уже исполняющий функции монарха, стал просто находкой для Израиля и администрации США. В Вашингтоне сейчас царит редкое единодушие между демократами и республиканцами в том, что назревающий союз Израиля и Саудовской Аравии следует всячески поддерживать. Оценки дипломата Шапиро, назначенного на пост главы американской дипмиссии в Тель-Авиве при администрации Барака Обамы, подчёркивает этот тренд.
Между тем, среди вашингтонских дипломатов и аналитиков присутствует твёрдое убеждение в том, что на одной враждебности к Ирану прочный израильско-саудовский альянс, с возможным включением в него ещё нескольких суннитских стран региона, не выстроишь. Фундаментом такого антииранского союза может стать историческое соглашение между Тель-Авивом и Эр-Риядом, которое президент США Дональд Трамп в присущей ему манере любит многозначительно именовать «большой сделкой». Сохраняющийся между еврейским государством и арабским миром «болевой синдром» обусловлен палестинской проблемой. Её решение, пусть и носящее промежуточный характер, призвано стать тем самым фундаментом для выхода альянса Израиля и Саудовской Аравии из тени.
Что в связи с этим предлагает Трамп, продвигающий свою «большую сделку»? По сути, ничего нового, только несколько корректировок так называемой Арабской мирной инициативы 2002 года, которую предполагается адаптировать к ближневосточным реалиям с учётом изменений за прошедшие 15 лет (1).
В Вашингтоне молодого наследника саудовского престола называют ярым сторонником снятия табу с отношений арабского мира и Израиля именно на основе Арабской инициативы 2002. Её рамки предполагается несколько расширить и одновременно сделать более гибкими, привести в соответствие с текущей динамикой процессов в регионе. У арабов Персидского залива на поверку весьма ограниченный инструментарий, чтобы привлечь внимание израильтян к своей инициативе. Об этом пока говорится в полголоса, но «большая сделка» Трампа, к которой склоняются и в саудовском Королевстве, может стать одновременно прорывной и реализуемой при включении в неё одного важного для Израиля элемента. Это признание за ним суверенитета над Голанскими высотами, контроль над которыми израильская армия установила после выигранной 50 лет назад «шестидневной войны».
Голанские высоты по Арабской инициативе 2002 следует вернуть Сирии. Но самой Сирии сейчас как таковой нет. Сирию Башара Асада ещё в 2011 году исключили из Лиги арабских государств, с ней ни одна арабская монархия Залива не пойдёт на нормализацию отношений. Асад «уступил» арабскую республику иранцам, зачем тогда нам беречь крошечную территорию Голан (около 1200 кв. км) под эфемерным сирийским суверенитетом, примерно так ныне рассуждают в Эр-Рияде и других арабских столицах.
Голаны вкупе с другими пожеланиями Израиля (в частности, создание конфедеративного Государства Палестина при гарантиях Египта, Иордании, Саудовской Аравии и перенос вопроса Иерусалима на самую последнюю стадию решения палестино-изрильского конфликта) представляются саудовцам всё более рациональными. Израильская армия на Голанских высотах — на сегодня одно из лучших решений задачи разрушения сплошной «шиитской оси» от западных границ Ирана до ливанского побережья Средиземного моря (Иран — Ирак Сирия — Ливан).
Под эту цель подходят и самые последние договорённости о создании в юго-западной Сирии зоны деэскалации. Израиль называет это «буфером», и приложил большие усилия для появления на территориях сирийских провинций Кунейтра, Сувейда и Дераа такой «прослойки» зоны безопасности на подступах к своим восточным границам. Примерно за 24 часа до поступления 7 июля сообщений о достигнутом Россией и США при участии Иордании соглашении о южной зоне деэскалации в западных изданиях «презентовали» идею буфера между Израилем и Сирией (2).
Очевидно, «заморозка» ситуации на юге Сирии отвечает интересам Израиля и Саудовской Аравии в большей степени, чем опосредованно присутствующему на сирийском юго-западе (через союзные группировки) Ирану. Тегеран может быть не в восторге от российско-американского соглашения как минимум в силу его «сепаратного» характера, без привлечения иранцев к разработке договорённостей.
Точки сближения позиций Израиля и Саудовской Аравии выходят за рамки Арабской инициативы и палестинского вопроса в целом. География подобного взаимного тяготения двух мощных сил региона впечатляет. В Ливане у них один общий враг — шиитское движение «Хизбалла», пользующееся всемерной поддержкой Ирана. С опорой на «Партию Аллаха» иранцы проецируют собственное влияние на всю линию соприкосновения Израиля с Ливаном и Сирией. Трасса Дамаск — Бейрут под совместным контролем иранских «военных советников», бойцов «Хизбаллы» и сирийской армии стала раздражителем и для израильтян, и для саудовцев.
У последних в Сирии осталась фактически одна опорная точка в лице группировки «Джейш аль-Ислам» («Армия Ислама»), базирующейся в пригороде сирийской столицы Восточная Гута. За неё Эр-Рияд держится всеми силами и в этом ему своё плечо подставляет Тель-Авив. Удары израильской армии вглубь сирийской территории, которые с начала лета участились и приняли более плотный огневой характер, не в последнюю очередь направлены на ослабление противников «Армии Ислама», окруживших её анклав Восточная Гута со всех сторон. Израильская внешняя и военная разведки установили скрытый канал обмена информацией с коллегами из саудовской Службы общей разведки по вопросам, имеющим привязку к активности «Хизбаллы» и непосредственно иранских «советников» в Сирии.
В Ираке у Израиля и Саудовской Аравии та же общая мишень и разделяемая установка на недопущение роста иранского влияния. Руководство шиитского ополчения Ирака «Хашд аль-Шааби» находится под пристальным вниманием спецслужб двух стран. Отслеживается любая активность проиранских группировок Ирака, к чему подключены и ресурсы развесообщества США.
Чтобы исключить попадание правительства шиитского большинства в Багдаде под определяющее влияние Тегерана, «ближневосточный триумвират» в лице США, Израиля и Саудовской Аравии использует и фактор Иракского Курдистана. Постановка курдами на севере Ирака вопроса отделения от «метрополии» каждый раз находится в прямой зависимости от получения разведками трёх указанных стран информации о сближении Багдада и Тегерана. Угроза референдума курдов и сохранение на теле Ирака болевых точек борьбы с террористической ДАИШ («Исламское государство», ИГ, ИГИЛ) — старательно используемые «триумвираторами» рычаги давления на центральное иракское правительство.
В Йемене, где саудовская коалиция ведёт крайне невнятную военную кампанию против местных шиитских повстанцев-хуситов, израильтяне также готовы предложить потенциальному союзнику свои услуги. Сдерживание иранцев от проникновения в беднейшую страну на Аравийском полуострове с моря стало одной из приоритетных целей Королевства. А чтобы закрыть для иранских военно-морских сил доступ к йеменским мятежникам, саудовцам без координации с Израилем и США не обойтись. Уступка Египтом в пользу Саудовской Аравии двух островов в Красном море, при закулисной роли в этой сделке США и Израиля, полностью укладывается в логику блокирования активности ВМС Ирана на подступах к Йемену.
Здесь следует указать на проработку саудовцами одной из важных точек легитимизации будущего альянса с Израилем. Лоббисты сближения с еврейским государством в Королевстве стали указывать на фактическое расширение мирного договора между Израилем и Египтом 1979 года до вида «многостороннего соглашения». Например, по версии бывшего генерала ВС Саудовской Аравии, экс-советника главы королевской Службы общей разведки Анвара Эшки (ныне является директором базируюшегося в саудовской Джидде Ближневосточного центра стратегических исследований), передача египетской стороной суверенитета над островами Тиран и Санафир ведёт к де-факто признанию Эр-Риядом Кэмп-Дэвидских соглашений 1978 года. Таким образом создаётся международно-правой фундамент по выводу израильско-саудовских отношений при поддержке со стороны Египта и США из регионального «андеграунда».
Если Саудовская Аравия признаёт «Кэмп-Дэвид», это становится первым шагом на пути официального признания права еврейского государства на существование. Что важно подчеркнуть, подобный шаг Королевство делает до каких-либо серьёзных подвижек в процессе палестино-израильского урегулирования. Хотя буква и дух Арабской инициативы зиждятся именно на том, что пока Израиль не вернётся к границам 1967 года, его признание авторами Инициативы невозможно.
В июле 2016 года в Израиле побывала делегация из Саудовской Аравии, возглавляемая Анваром Эшки. Это не стало особой сенсацией, учитывая серию уже состоявшихся до того контактов двух стран по различным вопросам ближневосточной повестки. Но эмиссары Саудовской Аравии, пусть и на неофициальном уровне экспертов и бизнесменов, впервые в публичном режиме прибыли в Израиль обменяться мнениями. В состав делегации вошли представители академических и предпринимательских кругов Саудовской Аравии. В ходе визита делегация встретилась в Иерусалиме с генеральным директором МИД Израиля Дори Гольдом, координатором операций Армии обороны Израиля в Иудее и Самарии (Западный берег Иордана) генерал-майором Йоавом Мордехаем, а также с группой депутатов Кнессета от оппозиции. Заявленной целью визита стало продвижение Арабской мирной инициативы в урегулировании палестино-израильского конфликта.
Заметим, Дори Гольд встречался с Анваром Эшки летом 2015 года в США, впритык к тому времени, когда заключение соглашения мировых держав с Ираном по его ядерной программе вышло на финишную прямую. Это и многое другое наводит на мысль, что палестинская тема важна для Тель-Авива и Эр-Рияда для нахождения точек сближения. Но Иран куда актуальнее для двух ближневосточных столиц, имеющих с ним свои особые счёты.
В последние годы Израиль не сделал ни одного враждебного шага непосредственно против Саудовской Аравии. Та ответила ему взаимностью. Одного этого достаточно для подготовки почвы, на которой семена антииранского настроя двух региональных держав могут уже в ближайшее время дать свои «геополитические всходы».
Однако, перспективы формирования израильско-саудовского альянса не так очевидны, как может показаться при поверхностном взгляде. Тот же американский знаток Ближнего Востока Даниэль Шапиро предупреждает действующую американскую администрацию о чреватости завышенных ожиданий от нового наследника саудовского престола. Молодой принц слишком импульсивен и одновременно неопытен. На это наслаивается фактор его огромных амбиций диктовать условия Эр-Рияда всему арабскому миру, что уже создало американцам ряд проблем в разразившемся в начале лета кризисе вокруг Катара. Шапиро и другие сторонники прагматичного ближневосточного курса в Вашингтоне предлагают администрации Трампа сделать Мухаммеду бин Салману «сильное предупреждение» в том, чтобы его «шаги впредь не ставили под удар интересы Америки».
Союз Израиля и Саудовской Аравии уже существует примерно с того времени, когда шесть мировых держав в июле 2015 года заключили ядерную сделку с Ираном. «Отыграть назад» шаг тогдашней администрации Белого дома израильтяне не смогли, но они быстро нашли себе партнёра в деле фронтального сдерживания Ирана. За прошедшие два года, особенно с учётом изменений во властных коридорах Вашингтона, Израиль приблизился к заветной цели создания пусть и во многом ситуативного, но альянса по интересам с крупными арабскими странами.
Разделение труда в рамках антииранского союза Израиля и суннитских арабских государств Ближнего Востока просматривается достаточно чётко. Аравийцы заинтересованы в задействовании на треке конфронтации с Ираном силовых потенциалов Египта и Израиля. У египтян одни из сильнейших вооружённых сил региона, у них сравнительно мощный надводный флот, который призван в случае острой необходимости поставить заслон иранским боевым кораблям в акватории Красного моря. Израильтяне располагают не только высокомобильной армией с сокрушающей огневой мощью, дополненной недавно (в декабре 2016 года) принятием на вооружение многоцелевых истребителей F-35. Один только подводный флот ВМС Израиля способен решать такие задачи по сдерживанию Ирана, которые на десятилетия вперёд непосильны для всех арабских стран региона вместе взятых. В арсенале еврейского государства лучшие спецслужбы на Ближнем Востоке, одна из наиболее разветвлённых сетей сбора информации, в том числе и с опорой на агентурную разведку.
С приходом в Белый дом Дональда Трампа позиции Израиля в администрации и Конгрессе США претерпели значительное усиление. Это представляет для арабских монархий большой интерес, который уже выдал конкретный результат в виде первого зарубежного турне 45-го американского президента, посетившего в мае только две страны региона — Саудовскую Аравию и Израиль.
У Израиля и ведущих игроков арабского мира появляется всё больше общих врагов и неуклонно сужается поле предыдущих разногласий принципиального характера. Общая враждебность к Ирану, «сирийскому режиму», ливанской «Хизбалле», иракскому ополчению «Хашд аль-Шааби», йеменским повстанцам-шиитам, исламистской организации «Братья-мусульмане» перевешивает сохраняющееся расхождение позиций в палестинском вопросе. И те, и другие открыты к интенсивному диалогу и координации действий, по итогам которых на переформатируемой карте Ближнего Востока может появиться совершенно новый альянс.
(1) Арабская мирная инициатива была предложена предыдущим королем Саудовской Аравии Абдаллой ибн Абдул-Азизом аль-Саудом в 2002 году. Она предусматривает уход Израиля со всех оккупированных палестинских территорий и возвращение к границам 1967 года. Согласно инициативе, Израиль признает суверенное палестинское государство со столицей в Восточном Иерусалиме. Кроме того, инициатива оговаривает справедливое решение проблемы палестинских беженцев. В случае выполнения всех этих условий, арабские государства будут считать конфликт с Израилем исчерпанным и установят с ним отношения в рамках всеобъемлющего мира.
(2) Израиль «подталкивает» Россию и США к созданию «буферной зоны» в южной Сирии, которая бы гарантировала безопасность восточных рубежей еврейского государства. Израильтяне добиваются для себя гарантий в том, что боевикам ливанской «Хизбаллы» и других поддерживаемых Ираном группировок не будет позволено вести военные действия в данной зоне. Об этом со ссылкой на свои ближневосточные источники 6 июля сообщила британская The Times. По данным издания, представители Израиля присутствовали «в кулуарах» ранее состоявшихся в иорданском Аммане встреч между США и Россией, на которых обсуждался вопрос «будущего южной Сирии». Британской газете стали известны примерные очертания «буфера». Он протянется на более чем 50 км к востоку от района Голанских высот на израильско-сирийской границе до города Дераа (административный центр одноимённой сирийской провинции). «Буферная зона» далее дойдёт до предместий города Сувейда, находящегося под контролем правительственных войск.
Подробнее: https://eadaily.com/ru/news/2017/07/09/izrail-saudovskaya-araviya-alyans...