корр (А.С.): Здравствуйте, Давид. Расскажите о Вашей деятельности в качестве Уполномоченного по правам человека.
Давид Санакоев( Д.С.): Здравствуйте. Сегодня мировое сообщество стало уделять более пристальное внимание процессам, происходящим в зоне грузино-осетинского конфликта. Участие в международных договорах накладывает на страну-участника определенную ответственность, про которую Грузия забывает при каждой удобной возможности. Зачастую пытки и другие унижающие достоинство человека методы воздействия применяют против граждан Республики Южная Осетия. Особенно обострилась ситуация в период очередной агрессии Грузии начиная с 2004 года.
Регулярно происходят похищения граждан Южной Осетии и военнослужащих Смешанных сил по поддержанию мира в зоне конфликта. Граждане Южной Осетии насильно захватываются правоохранительными органами Грузии, им предъявляются ложные обвинения в преступлениях, которые они не совершали, судебные процессы проводятся с грубейшими нарушениями процессуальных норм. Адвокаты ограничены в возможностях проводить полноценную защиту своих подзащитных. Для получения «необходимых признательных показаний» применяются различные формы воздействия, начиная с физической и заканчивая психологической.
Постоянные нарушения прав югоосетинского населения сделало необходимым создание института омбудсмена в Республике Южная Осетия с целью контроля за соблюдением законных прав и отстаивания интересов наших граждан. Мы занимаемся противодействием нарушениям прав человека и восстановлением законных прав граждан, предотвращением дискриминации кого-либо в Южной Осетии, расследуем факты нарушений прав человека, военных преступлений и преступлений против личности.
А. С.: Расскажите, пожалуйста, каковы были нарушения прав человека в Южной Осетии до грузино-югоосетинского конфликта?
Д. С.: Все началось в еще в 1989 году. С процессом развала Советского Союза началась политика грузинской власти по созданию государства под лозунгом «Грузия для грузин», выдвинутого Звиадом Гамсахурдия. Всем негрузинам запрещалось иметь более одного ребенка. На законодательном уровне это не провели, однако об этом открыто говорили в государственных структурах, в парламенте и на митингах.
Для того чтобы защитить себя от агрессивного грузинского национализма и добыть гарантии ненападения, осетинская сторона обратилась в Верховный Совет Грузии с просьбой об изменении статуса Южной Осетии из автономной области на автономную республику. Однако Грузия, наоборот, упразднила автономию области. В ответ на это Южная Осетия объявила о создании своего государства, не входящего в состав Грузии. Также это послужило поводом для начала серии агрессивных националистических акций в отношении Южной Осетии.
Так, 23 ноября 1989 года грузинские националисты организовали поход-демонстрацию на Цхинвал, привезли туда много людей (по разным данным от 30 до 50 тысяч), среди которых были выпущенные по амнистии бывшие заключенные, некоторые были вооружены цепями и палками. Осетины не захотели пускать их в город, несколько десятков молодых жителей юго-осетинской столицы преградили им дорогу у въезда в город. Вскоре подошло и большая часть населения города. Тогда грузины начали буйствовать на дорогах, останавливать машины и высаживать оттуда пассажиров, издеваться над ними, заставляли их лезть в холодную воду (на дворе был ноябрь!). Потом начались убийства. Двенадцать осетин захоронили живьем. Стали происходить вооруженные столкновения. Началась некая блокада Цхинвала, было отключено электричество, газ, а завести продовольствие можно было только из Северной Осетии.
В 1990 году на выборах в Верховный Совет Грузии победила радикальная националистическая партия во главе с Звиадом Гамсахурдия, а через несколько месяцев были введены части грузинской милиции вместе с военизированными отрядами националистов, наполовину состоявших из амнистированных уголовников. Был осуществлен захват города. Эта акция встретила сопротивление населения Южной Осетии и фактически инициировала начало конфликта, продолжавшегося до 1992 года, в ходе которого было уничтожено около ста югоосетинских сел, почти тысяча югоосетин погибло.
20 мая 1992 года случилась Зарская трагедия. На дороге через село Зар грузинскими вооруженными формированиями была остановлена и расстреляна в упор из автоматов колонна беженцев из Южной Осетии, в которой находились преимущественно старики, женщины и дети, тридцать шесть человек. Все это делали грузины, которые проживали на территории Южной Осетии.
На следующий день мы обратились к генеральному секретарю ООН с требованием остановить геноцид южных осетин Грузией, но никакой реакции не последовало.
Все это безобразие прекратилось с приходом миротворцев. 24 июня 1992 года были подписаны Дагомысские соглашения, согласно которым прекращался огонь, создавалась Смешанная Контрольная Комиссия (СКК), в которую вошли Южная Осетия, Грузия, Россия и Северная Осетия. Формат переговоров сменился на четырехсторонний. Принимались определенные договоренности (о выводе вооруженных формирований, о местоположении и количестве постов), чтобы облегчить свободу передвижения. Образовалась зона безопасности. Но Грузия ставила дополнительные посты, на которых задерживали осетин. В основном их потом сажали по статьям о незаконном хранении оружия, обороте наркотиков, фальшивомонетчестве. Были случаи убийств осетин на таких постах. На требования провести расследование и наказать виновных не следовало никакой реакции, зато убийцы награждались медалями.
А.С.: А как обстояли дела с правами человека в «мирный» период до войны в августе 2008 года?
Д. С.: В 2006 году был один показательный случай. В селах Курта, Эредви и Кехви были задержаны 48 осетин и вывезены в Гори. Мы обращались к грузинской стороне через СКК, но они не объяснили причин задержания. Поступали обращения от ОБСЕ, от миротворцев... К вечеру, наконец, достучались до грузин и задержанных отпустили, правда, так и не объяснив причин задержания.
На следующий день прошло экстренное заседание СКК, на котором присутствовали Государственный Министр Грузии по конфликтам Георгий Хаиндрава и Народный защитник Грузии Созар Субари. Мы обсуждали вопросы дискриминации осетин. Я показал им задержанных. Они были избиты, их пытали. Грузинская сторона пообещала, что будет контролировать ход уголовного дела, но потом стало ясно, что ничего не происходит, никакой реакции не последовало. А через полгода один из задержанных, Павел Тогузов, умер из-за полученных им травм и ранений.
Все это время в отдаленные села не пускают кареты скорой помощи. Вся гуманитарная помощь от ОБСЕ и ООН задерживалась Грузией и в Южную Осетию не поступала. Однако и ООН, ни ОБСЕ не реагировали на это. Все это время периодически обстреливались осетинские города и села. Были раненые, многие погибли.
Закрывались глаза на то, что грузинскую армию вооружает США и некоторые страны ЕС. Мы сообщали в ПАСЕ, что это оружие нужно Грузии не для обороны и подобная политика может привести к новой агрессии со стороны Грузии против Абхазии и Южной Осетии.
События принимают активный оборот 2008 году. Ближе к июлю учащаются вооруженные вылазки грузинских военных. К первому августа начинается снайперская война. Обстреливаются осетинские посты, села. С первого на второе августа было двое погибших, со второго на третье – уже восемь. Вслед за снайперами началась артиллеристская обработка, стреляли из минометов.
Мы обращались в международные структуры, чтобы обратили внимание на то, что у нас творится, но ответа от них получить не смогли.
Апогеем всего этого стала открытая война 8 августа.
Против нас применялась система ГРАД, жилые районы обстреливались залповым огнем. Это не является точным оружием и, в соответствии с международными соглашениями, запрещено в отношении мирного населения. Но его использовали преднамеренно, обстреливали Цхинвал и окрестные села из минометов, гаубиц, использовали ковровые бомбардировки. Помимо этого обстреливалась и Зарская дорога, по которой ехали беженцы.
А. С.: Какова была послевоенная ситуация?
Д. С.: МВД ЮО фактически было полностью разрушено, силы правопорядка децентрализованы. В связи с этим начались грабежи, мародерство, многочисленные противоправные акты. Но после того как подразделения МВД все же были собраны вновь, они начали отлавливать преступников и в кратчайшие сроки стабилизировали ситуацию. Было возбуждено несколько уголовных дел и масса административных взысканий. Есть объективная причина, почему сразу не могли приступить к защите имущества: МВД было разбросано по региону, все стояли на приграничных постах, но после того, как их вновь собрали, они начали активно действовать. Сейчас они, на мой взгляд, функционируют в плане защиты правопорядка даже продуктивнее, чем до войны.
Как только закончились боевые действия, МВД проехали по грузинских селам и собрали оттуда всех грузин, оставшихся там. В большинстве своем это были остатки грузинских вооруженных формирований. С ними никакой работы не проводилось, все проходили как гражданские.
175 человек собрали в здании МВД, чтобы обеспечить их безопасность. После того как начались переговоры по обмену военнопленными и задержанными, мы спросили у этих людей об их желании выехать в Грузию. Они выразили желание выехать к родственникам. Мы договорились с грузинской стороной и начали вывозить этих граждан, а они нам начали передавать наших. Всех грузинских граждан мы передали грузинской стороне.
В какое-то время к нам приехал с визитом Комиссар по правам человека Совета Европы Томас Хаммарберг и Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. Местные жители в одном из сел представили нам двоих военных, задержанных самостоятельно. Их не отпускали, чтобы обменять на своих односельчан, которых увезли грузины. Посредством Хаммарберга мы осуществили обмен этих военных на пятерых осетин.
Во время войны были выпущены из тюрем все осужденные и подследственные, поскольку было невозможно обеспечить их безопасность. Вдобавок, одна из стен тюрьмы была почти полностью разрушена. После завершения военных действий было объявлено, что они должны вернуться, и чуть больше половины вернулись обратно сами. Остальные же сейчас находятся в розыске.
Если же говорить о правоохранительной системе в целом, то дела обстоят не так хорошо, как хотелось бы. Еще не закончили ремонт МВД. Все подследственные содержатся в тюрьме, отдельно от заключенных, конечно, но тюрьма все равно переполнена. Условия содержания в тюрьме соответствуют общему социально-экономическому положению Южной Осетии. Уровень низкий, начиная от медицинского обеспечения заканчивая уровнем содержания. Все, даже подследственные, сидят в режиме тюрьмы, в более жестких условиях. Это одно из основных имеющихся нарушений прав человека, но с этим, к сожалению, пока что невозможно ничего поделать.
После войны много граждан оказалось без крова, и в данный момент они получают гуманитарную помощь в виде стройматериалов на строительство домов. Но все же еще основная масса финансовых средств не выделена и многие остаются в тяжелых жилищных условиях.
Еще один важный вопрос - это беженцы. Пожалуй, самый сложный вопрос, который в данный момент решить нельзя.
Имеет смысл объединить беженцев, которые стали ими в 1991 и в 2008 годах. Основная масса из них пока остается в тяжелых условиях из-за того, что механизмы защиты прав беженцев не работают. Мы сейчас разрабатываем программу, которая будет защищать беженцев в их социальном обеспечении и способствовать их адаптации.
Одним из основных вопросов является вопрос с документами. Карточка беженца. Статус беженца часто отпугивает работодателя, и они не могут получить работу. С другой же стороны, в данный момент отсутствует материальная база для решения вопроса о беженцах. Мы надеемся, что, согласно той программе, которая сейчас будет внедряться в жизнь, эти вопросы будут решены. В программе описывается возможность обеспечения беженцев временными пособиями и механизм их адаптации в получении какой-то работы или переквалификации. Также эта программа предусматривает репатриацию всех тех, кто был вынужден из-за военного конфликта выехать из Южной Осетии. Работа ведется по трем основным группам: вынужденные переселенцы, беженцы, репатрианты.
А. С.: Какую роль играли международные организации в рамках урегулирования конфликта?
Д. С.: В регионе наиболее активную роль играли ОБСЕ, ООН, Международный Комитет Красного Креста и их партнеры, например Норвежский и Датский совет по беженцам.
В данный момент в Южной Осетии функционирует только Красный Крест. Это представители северокавказского офиса комитета МККК. Они осуществляют следующие программы: по воссоединению семей и по обеспечению гуманитарной помощи отдельным категориям лиц. Пока в основном это. До войны у них были более обширные программы: модернизация и восстановление систем отопления, водопровода, республиканской больницы. Делали в тюрьме нормальное отопление, водопровод. Была масса программ такого характера.
В данный момент, согласно плану Медведева-Саркози, наблюдатели от Евросоюза не могут находиться на территории Южной Осетии. Точно также не могут находиться представители ОБСЕ, т.к. они скомпрометировали себя до начала войны и во время ее. С ООН у нас тоже пока на сегодняшний день никаких договоренностей нет, поэтому их присутствие не может быть законно.
Отношения с Южной Осетией у этих организаций можно назвать проблемными. Они не могли ничего поделать с тем, что грузины не пускают гуманитарные грузы в Южную Осетию. Они не пользовались серьезными рычагами воздействия на власти Грузии. Это вызывает серьезные вопросы к ним. Но основная причина в том, что мы являемся признанным государством, и если они хотят работать с нами, они должны учитывать новые реалии, возникшие после августовского конфликта. Они до сих пор пытаются игнорировать данный факт.
Миссия ОБСЕ пристально следила за ходом событий, которые стали предпосылками для проявления грузинской агрессии, но не предприняли никаких шагов, чтобы ее избежать. Более того, они пытаются все это скрыть.
Даже во время переговоров, Женевских дискуссий, по заявлению главы миссии наблюдателей от Евросоюза Хансйорга Хабера нам стало ясно, что они видят одной из основных целей Евросоюза способствовать непризнанию Южной Осетии и Абхазии, что они будут добиваться этого любой ценой. Об этом нашей делегации было заявлено в приватной беседе на IV встрече Женевских дискуссий. Подобные утверждения говорят о том, что международные организации склонны защищать позицию Грузии в этом вопросе. Потому что, как сказал господин Хабер, это позиция не его лично, а позиция Евросоюза. Несколько странно, что такие заявления делают представители наблюдателей, у которых совсем другие функции. Видимо, политизировать пытаются даже их.
Парламентом Грузии было принято постановление об аннексированных территориях, и о том, что международные организации, которые будут работать с нами в обход Грузии, будут выдворяться из Грузии.
Этим решением была дана экспертная оценка международными структурами (Советом Европы, например), которые заключили, что подобные решения усугубляют ситуацию и не способствуют выходу из кризиса.
Также стоит отметить пассивность некоторых международных организаций. Поэтому международные организации пытаются уговорить осетинскую сторону уступить Грузии в ряде вопросов, связанных с доставкой гуманитарных грузов с Севера и с Юга (со стороны России и Грузии).
Здесь наша позиция состоит в том, что со стороны Грузии мы не можем принимать гуманитарные грузы, т.к. мы до сих пор находимся в состоянии войны, не были подписаны никакие документы о том, что не будет еще одного нападения, а подготовка и переоснащение груз армии идет в полную силу. В Зоне безопасности (которая является зоной ответственности представителей от наблюдателей), сейчас имеются системы залпового огня и 2 батальона солдат, хотя присутствие подобных вооруженных формирований согласно плану Медведева-Саркози изначально исключалось полностью.
Также представители от наблюдателей слабо реагируют на похищение людей в зоне их ответственности. То есть они к нам никакого отношения сейчас не имеют, они несут ответственность только в Зоне безопасности. На нашей территории ответственность находится на российских миротворцах.
А. С.: Успешно ли проходили переговоры по обмену пленными?
Д. С.: Во время переговоров по обмену пленными Южная Осетия была представлена в моем лице, грузинская - в лице главы Грузинского совета безопасности Кахи Ломайа, председателя комитета Парламента Грузии по безопасности и обороне Гиви Торгамадзе и Замминистра обороны Грузии Мамуки Муджири. С российской стороны был генерал Борисов (тогда он был комендантом г. Гори).
Первое, о чем мы договорились – это необходимость избежать новых фактов похищения людей и новых заложников. Грузинская сторона сразу же нарушила это соглашение. Через четыре дня были задержаны восемь граждан Южной Осетии из Ленигорского района.
С этого момента задержано более двадцати пяти человек, из которых двенадцать до сих пор остаются в Грузии. Грузинская сторона отрицает факт нахождения у властей Грузии семи из этих двенадцати. Четверо из этих семерых были похищены во время войны и трое – после. Остальные пятеро сидят в тюрьме, обвиняются в незаконном хранении оружия, быть может еще в чем-то.
В данный момент мы располагаем фактами, что трое из этих людей были задержаны именно представителями силовых структур Грузии
На текущем этапе пока что переговоры зашли в тупик. Причина в том, что грузинская сторона поменяла в конце прошлого года переговорщика, который взял на себя определенные обязательства по выдаче нам установленных людей. Не выполнив это обещание, они, посредством нового переговорщика, отказываются выполнять обязательства, взятые на себя предыдущим переговорщиком. Показательно то, что они поменяли переговорщика с помощью «воров в законе», через криминальных авторитетов, а не через закон. И это является одной из основных причин недоверия к грузинской стороне.
А. С.: Были ли в Южной Осетии случаи нарушения прав детей?
Д. С.: Безусловно. Многие дети были разлучены со своими родителями. Нередки были случаи, когда дети находились в Грузии, а родители здесь, или наоборот. Поскольку больницы были закрыты, приходилось прибегать к помощи Красного Креста, чтобы они их соединяли… Но это не основное нарушение. Основное нарушение было в том, что некоторые дети подвергались убийствам.
Говоря о нарушении прав детей, стоит заметить, что одному из троих задержанных грузинской стороной (о которых я говорил выше) на момент задержания было пятнадцать лет.
В связи с войной многие дети были отрезаны от получения образования, так как были разрушены школы. У многих сгорели документы, и они также не могут воспользоваться льготами или выехать на продолжение обучения.
А. С.: Какие темы вы собираетесь затронуть на предстоящем круглом столе?
Д. С.: За прошедший год было сделано многое в отношении формирования правозащитных структур в Южной Осетии, развития многопартийной системы, свободной прессы и прочих атрибутов независимого демократического государства. Это очень важные вещи. Именно об этом я и собираюсь говорить.